Ко тому ли ко мана́стырю спасёному,
Ко тому ли ко Онтонию, Феодо́сею;
Да поехал-то он тут да доброй молодець;
Ишше конь-от у ёго да как соко́л летит,
Шьчо Илья-та на кони́ да всё розмахиват
285 Он своей-то всё он палиц́ей тяжолою;
Он всё палицёй-то бьёт-то силу, всё саблёй секёт,
Он копьём-то колет, больше конь топц́ет.
Он ведь сутоцьки бил силу, други пошли,
И други-ти пошли сутки, третьи́ пришли;
290 Он добралсэ до само́го царя Ка́лина;
Говорит-то он ёму до таковы слова:
«Теперь буду у собаки я кожу с жива́ здирать:
Отмешшу разве тебе, собака, я слово похвальнёё;
Да не нать бы тебе, собака, всё хвалитисе,
295 Переди́-то страшать князя Владимира!
Ты пец́елил всё у мня моёго красна солнышка,
Проливал ты ведь всё у его князя горюци́ слёзы,
Ты тепериц́е, собака, у меня в руках;
Я не буду-ту марать свои белы́ руки
300 О того я о поганого тотарина,
О того ли о собаку царя Каина, —
Я приму тибя, возьму я на востро́ копьё,
Ростопцю тибя за то возьму своим добры́м конём».
Он убил-то тут собаку царя Каина,
305 Он убил-то у ёго сына любимого,
Он убил-то у его зетя любимого;
Не оставил-то он силушки на се́мяна.
Бога́тыри-ти там ведь спят в шатрах, не ведают,
Они спят в шатрах да всё не знают-то.
310 Поехал Илья Мурамець во Киев-град;
Приежаёт он ко князю ко Владимиру,
Приежает ведь он всё на широкой двор;
Он ведь бросил востру саблю, не повесил ей;
Говорит-то всё ведь он свое́й востро́й сабли́:
315 «Полежи ты, моя сабелька, немножецько;
И не служат у миня да руцьки белыя;
Не могу тибя повесить-то на спичёцьку.
Я изьбилсо доброй молодець в цисто́м поли;
Не пивал ведь, не едал я трои сутоцьки».
320 Тут услышели скоро́ ведь всё придверницьки,
У ворот-то ведь да всё приворотницьки;
Донесли-то скоро́ они ласковому князю всё Владимиру,
Шьчо приехал осударь наш Илья Мурамець;
Говорили-то они князю Владимиру:
325 «Он приехал ведь у нас всё голоднёхонёк».
А идёт-то скоро красно нашо солнышко,
На ши́роком двори у нас росьсве́тило,
Со своей-то со кнегиной с Опраксею с Королевисьню.
Как берут-то Илью да за белы́ руки;
330 Обнимаёт князь Владимир-от за шею за белу́ его,
Прижимает он к своёму к ретиву́ серьцю:
«А ведь цим теперь-то я тебя дарить буду,
А дарить-то всё тебя я буду, цим ударивать?
Наградить надоть наградушкой тебя великою».
335 Говорит-то ведь ста́рой казак Илья Мурамець:
«Мне ненадобно твои-ти, князь, подароцьки;
Заслужила мне-ка Опраксея Королевисьня,
Шьчо избавила миня от сьмерти всё от скорою,
Шьчо от сьмерти мне скорою от голодною».
340 Говорил-то князь Владимир таковы реци:
«Я могу зделать тебя князём, боярином». —
«Мне ненадобно на сём свети слава сосьветная;
Я не буду жить да на двори у тя,
Я не буду слушать-то бояр всё кособрюхиих;
345 Лучьше буду я езьдить по цисту́ полю».
Собирал-то для ево-то нашо красно солнышко,
Ишше ласковой князь да всё Владимир-свет,
Собирал-то для ёго всё пир великой-от
Ай на ц́елую недельку поры-времени;
350 Шьчобы́ собрать-то всех могуциих бога́тырей,
Шьчобы́ собрать-то всих князье́й да шьчо́бы бо́яров,
Шьчо́бы всех простых хрисьян прожитоцьних,
Шьчо́бы за здравье шчтобы ели, пили, кушали
Не за князя шьчтобы́, не за кнегину-ту.
355 Шьчобы за славного могуцёго бога́тыря.
3. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И БАДАН (БАТЫЙ)
Из-за моря-то было, моря синёго,
Из-за синёго моря, из-за Чёрного
Приходили-то чернёны бо́льши ка́рабли;
Приходил-то всё да царь неверныя,
5 Все неверной царь Бада́н Бада́новиць
Со своим-то со сыном с Торока́шкою,
Со своим-то зе́тё́м с одным со любимыим;
Ай за сыном-то идёт силы сорок тысец́ей;
Идёт сорок царей, сорок царевиц́ей,
10 Идёт сорок королей да королевиц́ей;
И за кажным за царём идёт цяревицём,
И за кажным королём да королевицём
Ише силушки идёт по сороку всё тысяц́ей,
И за зятём-то идёт силы сорок тысяц́ей,
15 А и сорок царей идёт царевиц́ей,
Ише сорок королей да королевиц́ей;
За вси́ма́ идёт по сороку тысець.
Собирал-то эту силу ровно три года,
Ровно три года силу, всё три месеця;
20 Ишше сам идёт, собака, похваляитц́е:
«Я приду-то ведь как скоро всё под Киев-град,
Отсеку же у Илейки буйну голову».
Как приходит царишшо в красён Киев-град,
Он ведь стелет всё мосты себе дубовыя,
25 Ай выходит царищо на крут бе́режок,
Ишше тот ли Бадан да всё Бадановиць;
Он ведь скоро выносит всё дубовой стол,
Ишше стал-то он писать да ёрлыцьки всё скоропи́сцяты;
Написал он на бумаги, на ц́ело́м листу:
30 «Уж мы как то придём, зайдём в кра́сён Киев-град,
Мы Владимера да ведь стругом выстружим,
Опраксею мы да Королевисьню —
Опраксеюшку-то я возьму в поляноцьки
(заполоню к себе),
Я возьму ей замуж за́ сына любимого;
35 Я ведь Божьи-ти ц́еркви на огни сожгу,
Я святы-ти вси иконы спушшу на́ воду;
Я ведь красных-то девушок да всих к собе возьму,
Я толпа́ми к собе возьму да добрых мо́лодцов,
Я стадами-ти возьму да коней добрыих».
40 Говорит-то сам тотарин таковы реци:
«Уж вы гой еси, тотара немило́сьливы!
Выходите вы ко мне да поскоре́шенько;
Ишше хто из вас знат да язык руськой-от?
Повезите скоро князю всё Владимиру».
45 Ай один-то тут тотарин нахвалилсэ-то,
Нахвалилсэ-то, скоро́ выскакивал,
Выскакивал ско́ро из бела́ шатра;
Он сутул, сам горбат, ведь наперёд покляп;
Ишше синь-от кафтан, голова да как пивной котёл.
50 Он сядлал-то ведь скоро коня-та доброго;
Он не спрашивал не мхов, и
