помогали выявлять сказителей, интересовались, как проходят полевые записи.
Но в жизни современного печорского крестьянства былины уже не имели повседневного бытования. Сказители порой сетовали на отсутствие интереса к старинам, говорили о том, что без слушателей и частого исполнения многое забывается: «Никто не поддерживает в компании. Старины хошь пой, хошь нет, все равно не слушают их». И лишь единичным сказителям случалось исполнять былины перед заинтересованными слушателями. Чаще любители и знатоки эпоса напевали их «для себя».
Однако исполнителей былин в деревнях хорошо знали и ценили. Многим крестьянам известно было и самое содержание былин. Так, при записи былин от Марфы Дмитриевны Дуркиной (деревня Уег) собралось несколько стариков, и хотя сами они былин не исполняли, подсказывали отдельные былинные стихи, возмущались, что Марфа старины путает.
Сказители, вспоминая свои молодые годы, когда они овладевали искусством сказывания былин, называли имена «старинщиков», с похвалой отзывались об их репертуаре и исполнительской манере, свидетельствовали о живом бытовании, частом исполнении былин в недалеком прошлом. Сказитель Яков Андреевич Осташов (деревня Хабариха) горячо хвалил своего учителя — усть-цилемского старика Алексея Носова, который часто пел былины и имел хороший голос: «Олеха Чижок (так звали А. Носова) был мастерище, знал много старинок. От него я и помыкал». По словам Марфы Дмитриевны Дуркиной, она переняла былины от своей матери Зинаиды Вассовны Поздеевой, которая много и часто пела их: «Бывало запоет, заведет всем на диво. Хорошие она знала старины!».
Таким образом, живое бытование былин, ставшее теперь редким и случайным, еще происходило на памяти современного поколения сказителей, для которых былина в отличие от песни, причитания, частушки — древняя старина, «старое».
Из всех интересных встреч с печорскими сказителями наиболее значительным и памятным было знакомство с А. А. Носовой и А. А. Шишоловой.
Анастасия Артемьевна Носова жила в деревне Трусовсой, расположенной на реке Цильме. Записи фольклора здесь никогда не производились. Между тем этот край богат сказками, песнями, талантливыми исполнителями. Попадание на Цильму и Пижму сопряжено с большими трудностями. Пижма и в наши дни все еще оправдывает свое старинное название Пыж-ва — лодочная река. Как по Пижме, так и по Цильме единственным средством передвижения является лодка, причем большую часть пути приходится идти бичевником. Лишь весной, во время больших разливов, пароходы иногда подымаются вверх по Цильме.
Анастасия Артемьевна и ее муж Лазарь — в прошлом оба батраки, выходцы из Усть-Цильмы. Семнадцатилетней девушкой Анастасия Артемьевна насильно была выдана замуж за старого богатого односельчанина. Но от зажиточной жизни, где она, по ее словам, «всем была улажена, хозяйство полное», бежала на Цильму, в Трусово. Семь лет батрачила, вышла замуж по любви за такого же пришлого батрака Лазаря Носова, большого забавника, любителя и песню спеть и сказку рассказать.
Новая семейная жизнь долго не налаживалась: не было земли, трусовцы не хотели резать надел «не своим». С образованием сельско-хозяйственных артелей Носовы стали членами колхоза.
Лазарь, который славился как хороший сказитель, летом 1942 г. был в отъезде, а от А. А. Носовой почти ежедневно в течение трех недель производились записи ее обширного репертуара. Былины, сказки, песни — самое интересное и любимое для нее занятие. Былины она пела вместе с мужем в праздники, когда собиралась вся семья, родные, знакомые. Односельчане восторженно отзывались об их совместном пении былин: «Очень баско у них выходит». При первом же знакомстве с собирателями и разговоре о старинах А. А. Носова тут же, стоя у порога избы, перед толпой любопытствующих женщин, запела былину про Чурилу так, как будто наслаждалась, любовалась спокойным, размеренным напевом.
Знание былин явилось определяющим в творческом облике сказительницы. Именно былины из всего многожанрового репертуара Носовой (всего записано от нее 7 былин, 7 сказов, 4 плача, 20 песен) отличаются разнообразием сюжетов, художественным достоинством стиля, яркостью исполнения. Сказительница сохраняет богатство поэтических формул, сравнений, эпитетов традиционной былевой поэзии. В ее былинах мы находим развернутые до больших поэтических картин зачины (великолепный зачин к былине о «Соловье Будимировиче» — № 6), выразительный пейзаж в былине о Чуриле (№ 4), картинные «подачи» героев, например в былине о Дюке (№ 3). Часто встречаются тонко выписанные детали (описание корабля, игры на гуслях; свадьба Фатенко), оригинальные гиперболы (например, в былине о Дюке, стихи 130—133).
В качестве индивидуальной манеры А. А. Носовой следует отметить тенденцию к динамичности в развертывании сюжета и в самом отборе средств художественной выразительности. Эта черта проявляется прежде всего в пристрастии к «действенным» глаголам, выражающим движение, действие в подчеркнуто ускоренном темпе: «Погонил он на поленицу удалую» (№ 2); «Погонила его [коня] к своему терему» (№ 5); «Радешенек выбежал на конюшен двор» (№ 2); о матери Дюка: «Выбегала она на улицу» (№ 3); о Фатенко: «Выбегал и встречал ей на улицу» (№ 5); «Вышиб дом по окошечкам» (там же); об Илье Муромце: «Развернул он двери стеклянные, вылетал из погреба ясным соколом (№ 1).
Динамичность повествования усиливается употреблением характерных определений «скорёшенько», «крутёшенько», подчеркивающих стремительность происходящего действия. Например о Пермяте: «Крутёшенько бежит к высоку терему, он скорёшенько проходит в теплу спальницу» (№ 4); о Дюке: «В стремена ступил крутёшенько (№ 3); мать Фатенки: «Скорёшенько ставала со честна пира (№ 5); об Илье Муромце: «Скоро гонил чистым полем» (№ 1). Даже переживания, взаимоотношения героев получают характеристику через динамику их действий. Такова, например, заключительная сцена былины «Фатенко» (стихи 95—100).
Сказительница настолько была захвачена художественной выразительностью поэтических средств былины, что и ее сказки испытали на себе сильное воздействие этого жанра. В них встречаются типичные для былин образы, былинные общие места. Из многочисленных случаев приведем некоторые: соперники состязания за руку царской дочери названы богатырями; о невесте Ивана-царевича говорится:
Она живет у нас красавица
За тремя воротами, за тремя дверями.
Русая коса у ей расстилаетце,
Лента ала переливаетце,
Она статным статна да полновозрастна.
Ты увидишь ей лицо белое —
Разгоритце твое ретиво сердце. [16]
Похвала платью невесты в сказке Носовой выдержана в тонах былины о Дюке: «Вот ей сшили цветно платьице, тако хорошо, как наденетце — будто засмеетце, застегнетце — как будто поцелуетце» и т. д. Сказочное повествование часто сменяется былинной напевностью. В свою очередь, былины Носовой испытали воздействие сказочного стиля, а также причитаний. Влияние родственных жанров ограничивалось внешне описательной функцией, задачей усиления внешне бытового фона. При этом сказительница, благодаря своему поэтическому чутью, не допускала нарушения былинной поэтики. Часто встречаются сказочные концовки. Усилен мотив трудных задач при получении невесты в былине на сюжет «Соловей Будимирович». Былевая обрядность иногда дополняется формами и оборотами, встречающимися в причитаниях (№ 1). Описание сватовства в былине Носовой «Добрыня
