стало быть, своего слова.
Что делать Кусун-батыру — запер он в клеть свою младшую жену: ведь перед людьми-то стыдно.
Ну, да оставим пока всех их, вернёмся-ка к Санай-батыру.
В лесу, куда злые старухи — ворожея и колдунья — младенца отнесли, жила с волчатами та самая волчица, с которой Кусун-батыр встретился. Услышала она плач и принесла ребёнка в своё логово. И стал расти Санай-батыр на своём молоке! День пройдёт — а он на год подрастает. Быстро вырос он в доброго егета, смастерил себе лук со стрелами и на охоту ходить стал.
И вот однажды вышел он к озеру, блестевшему словно зеркало. А по озеру утка плавает. Прицелился было Санай-батыр, а утка и говорит человеческим голосом:
— Не стреляй, егет! Я ведь счастьем твоим обернусь, когда время придёт. — Промолвила так и исчезла, пропала.
Расстроился Санай-батыр и говорит, вернувшись, волчице: — Повстречал я своё счастье, да скрылось оно от меня.
А волчица и отвечает:
— Не печалься, всё ладно будет. Ступай-ка ты за семь гор высоких, там озеро найдёшь и гнездо. Ступай, добывай своё счастье.
Собрался Санай-батыр и отправился за семь гор. Подходит к озеру, а утка та девушкой обернулась, на камне сидит, волосы расчёсывает. Подкрался Санай-батыр, ухватил её за волосы и говорит:
— Теперь-то ты не скроешься от меня, поймал я своё счастье.
— Что ж, я согласна, будь по-твоему, — отвечает та.
И стали они жить вдвоём на берегу того озера. Но загрустил однажды Санай-батыр: никого из людей не видит он, кровных родственников своих не знает. И вот идёт он как-то, полон своей грусти, а навстречу волчица:
— Что случилось, что голову повесил?
Отвечает Санай-батыр:
— Родимую сторонку увидеть хочу, людей, стойбище с табунами…
— Быть посему, — отвечает волчица.
Подходит Санай-батыр к своей юрте [24], а там по поляне кони ходят, и нет им числа, множество людей сидят, кумыс пьют, веселятся. Обрадовался Санай-батыр, и стали они жить все вместе.
И вот остановился на их стойбище однажды караван. Устали в долгой дороге караванщики, передохнуть решили. Сидят, о дальних странах рассказывают, кумыс пьют, мясо едят. И загрустил Санай-батыр. Отправился один в лес, а навстречу волчица:
— Что приключилось, Санай-батыр, отчего невесел?
— Хочу я, как другие люди, по земле странствовать, белый свет поглядеть хочу.
— Что ж, будь по-твоему. К юрте возвратишься, осой обернёшься, вместе с караваном отправишься. — И дала ему волшебный волос.
Вернулся Санай-батыр, разорвал волос и осой обернулся. Взлетел, на верблюжье ухо опустился и затих.
В пути остановился караван отдохнуть. А место это стойбищем Кусун-батыра было. В честь гостей приготовлено было угощение, застолье собрано. Когда поели-попили, Кусун-батыр и спрашивает:
— Скажите-ка, гости дорогие, где были, что видели?
Отвечают караванщики:
— В разных землях побывали мы, много богатств повидали, но такого табуна, как у батыра, что в семи днях пути от вас живёт, не встречали…
В это время злая ворожея подмигнула старшей жене Кусун-батыра, та поняла и прервала рассказ гостя:
— Экое счастье — большой табун! А вот я слышала, есть где-то скатерть-самобранка, и любые яства по желанию на ней появляются. Вот счастье так счастье!
Вот ведь на какие слова подбила ворожея вредную бабу!
А оса, что в уголочке всё это время тихонько сидела, взлетела, прямо в глаз её ужалила и улетела. Закричало застолье, зашумело, все с мест повскакали, да уж поздно: ослепла на один глаз старшая жена.
Возвратился Санай-батыр на своё стойбище и в лес отправился. Навстречу — волчица:
— Ты чего грустный такой? Какая дума печалит тебя?
— Слышал я, — отвечает Санай-батыр, — что есть где-то скатерть-самобранка и что любые яства на ней по желанию появляются. Мне бы такую скатерть иметь…
— Что ж, исполнится твоё желание, — говорит волчица.
Дала она Санай-батыру два волшебных волоска и исчезла.
Вернулся на стойбище Санай-батыр, глядит — скатерть-самобранка, а на ней яства, какие душе угодно!
Время прошло — тот караван снова на отдых у Санай-батыра остановился. Увидали они скатерть-самобранку, диву дались: экое богатство! И начался тут пир!..
На другой день отправились караванщики в путь-дорогу, а Санай-батыр при помощи волосков снова в осу превратился, догнал караван и на ухо верблюду сел.
И снова остановились на отдых караванщики у Кусун-батыра. Поели-попили, хозяин и спрашивает:
— А скажите-ка, почтенные, что повидали вы на пути?
Старший караванщик стал рассказывать:
— Остановились мы в дороге однажды на отдых в одном стойбище и диво-дивное увидели там. Есть там скатерть-самобранка, а на ней любые яства по желанию появляются, и множество народу та скатерть кормит…
Но тут злая ворожея средней жене подмигнула. Тогда та и говорит:
— Экое диво! А вот есть на свете, говорят, зипун [25], который сам по себе летает. Наденешь его — и лети куда хочешь.
Только она это проговорила, оса взлетела и ужалила среднюю жену прямо в глаз. Та и ослепла.
А Санай-батыр вернулся домой, взял лук и стрелы и в лес отправился. А волчица будто ждала его уже:
— Что случилось? — спрашивает. — Чего загрустил?
— Эх, — отвечает Санай-батыр, — мне бы зипун летающий…
— Ступай домой, будет по-твоему, — говорит волчица и даёт ему три волшебных волоска и зеркало.
Вернулся Санай-батыр, смотрит: люди его стойбища верхом на зипуне летают. Спрятал Санай-батыр зеркальце и те три волоска, что волчица дала, и приказал пир устроить.
А в это время снова тот караван подъехал, отдохнуть остановился. Санай-батыр всех гостей при помощи летающего зипуна прямо к юрте доставил. Изумлён был таким чудом старший караванщик. На прощание узнали караванщики, что хозяина Санай-батыром зовут, и дальше в путь отправились.
Уехали караванщики, затихло гулянье, тогда разорвал Санай-батыр три волоска, и предстал пред ним тулпар, красавец-конь. Вскочил он на коня, опоясался оружием и зеркальце достал, чтоб поглядеться. А в зеркале-то не Санай-батыр! Всё, что раньше происходило, показывает зеркало: и как родился Санай-батыр, и как мать его в клеть закрыли, и как младенцем в лес отнесли. Сунул он зеркальце в карман — и стали невидимыми всадник с конём.
Тогда Санай-батыр, недолго думая, отправился на отцовское стойбище, отпустил коня, а сам среди гостей притаился. И только начал было тот старший караванщик свой рассказ, Санай-батыр вышел вперёд и зеркальце из кармана достал. Глянули люди в зеркальце и очень удивились. Да и как не удивиться, если увидели они времена давно умершего Ульмесбея-батыра и всё, что потом было до сего дня!
А когда показало зеркальце, как младенца щенком подменили, поднял Санай-батыр свою камчу, чтобы с
