замечал раньше. Конечно, и другие мальчишки выходили в лес. Поэтому дежурный и испугался в тот первый вечер, увидев Люка около двери. Дежурный не коридор охранял, а дверь. Кто-то из мальчишек планировал выйти в лес, и дежурный смотрел, чтобы их не увидели. Наверное, они бегали в лес всё время.
Люк мог себе представить, как они действовали, обнаружив его сад.
– Глянь, что это? – показал один мальчик другому. – Есть где разгуляться!
И оторвались… Орда мальчишек растоптала картошку, вырвала малину, повалила укоренившиеся ростки сои и расшвыряла по саду. Его саду.
– Я до вас доберусь, – прошептал он. – Обязательно.
Ровно в два часа Люк приоткрыл дверь и заглянул в щель. Время было выбрано идеально: понурив головы и не поднимая глаз, мальчишки переходили из класса в класс. Но дежурный стоял прямо напротив двери. Люк закрыл дверь.
«Отвернись, отвернись», – мысленно скомандовал он дежурному. Люк выжидал. Потом, повернувшись, чтобы снова заглянуть вовнутрь, он увидел, что дверь захлопнулась.
Только не это! Люк старался понять, что произошло. Дежурный, вероятно, заметил, что дверь приоткрылась, подумал, что одна из банд разбойников забыла её закрыть, и просто захлопнул её, спасая собственную шкуру? Или он заметил Люка?
«Спокойно», – скомандовал себе Люк, впрочем, совершенно бесполезно. Паника хлестала через край. И злость. Он ненавидел дежурного. Вполне возможно, что он один из тех, кто уничтожил сад Люка. Можно поискать другую дверь. Или подождать ещё час: вдруг за это время произойдёт смена караула, и другой дежурный не будет столь внимателен. Или вернуться в лес и дождаться обычного времени для возвращения.
Но он не стал дожидаться. Схватился за ручку двери и дёрнул.
Когда дверь распахнулась, он увидел, что дежурный смотрит в другую сторону и можно быстро проскользнуть, не привлекая внимания. Дверь, закрывшись, предательски хлопнула. Группа мальчишек с опущенными головами вздрогнула от шума и подняла глаза. Некоторые из них побежали, словно от выстрела. Другие даже не повернули головы.
Дежурный сразу обернулся. Люк быстро присоединился к медленно двигающейся группе учеников с опущенными головами, но, перед тем как опустить голову, он поймал взгляд дежурного. Люк ожидал, что дежурный схватит его за шиворот, заорёт и потащит в кабинет директора. Он даже непроизвольно ссутулился.
Однако ничего не произошло.
Люк прошаркал вперёд вместе с другими и решился снова поднять глаза. Дежурный старательно смотрел в сторону.
«Знает, что я выходил, – подумал Люк. – И понимает, что я в курсе, что он знает. Почему ничего не предпринимает?»
Это было похоже на игру в шахматы. Люк припомнил зиму, когда Мэтью и Марк притащили домой из школы шахматную доску с фигурами. В те дни из-за бушующей метели ферму сильно занесло снегом, и Мэтью с Марком часами играли в шахматы. Люк тогда был совсем маленький, лет пяти-шести. Игра, так захватившая братьев, приводила его в недоумение.
– Почему все фигуры ходят по-разному? – спросил он, поднимая фигурку коня. – Почему конь не может ходить по прямой, как ладья?
– По кочану, – раздражённо ответил Мэтью, а Марк завизжал: – Поставь на место! Сейчас всё перепутаешь!
Люк едва не наступил идущему перед ним на пятки. Тот даже не оглянулся. Если все в этой школе были шахматными фигурами, то большинство учеников были пешками. Дежурные в коридорах и другие, которых Люк называл лупычами, были большими, важными фигурами. Как слоны. И король. Люк помнил, что братья этими фигурами дорожили, отдавая пешек, коней, ладьи, чтобы тех защитить. А Люк не понимал причины. Как сейчас не понимал дежурного по коридору.
Однако знал, как кое-что о нём разузнать.
В тот вечер после ужина Люк вышел из столовой последним. Вместо того чтобы пойти со всеми на вечернюю лекцию, он свернул в тёмный коридор. Тот не вёл напрямую к заветной двери наружу, но если свернуть три раза за угол и чуть вернуться назад, то как раз попадёшь к двери.
«Школьное здание я теперь знаю как свои пять пальцев, – восхитился Люк. – Окажись у меня сейчас записка, которую нужно прочитать тайком, никаких проблем бы не было».
Люк чувствовал себя на десятки лет старше того испуганного мальчика, который беспокоился о записке отца Джен. И который так расстроился, когда её прочитал.
«Это был всего лишь кусочек бумаги. Чего я ждал?»
Интересно, вспомнит ли он когда-нибудь этот день и пожалеет, что так плакал об уничтоженном саде?
Нет.
Люк не боялся встречи с дежурным. Он начнет задавать ему вопросы. Почему вы уничтожили мой сад? А если я расскажу директору, что вы бегаете в лес? Но сейчас, пробираясь по пустому коридору, он был рад, что не пришлось испытать свою напускную смелость. Насколько он понял, дежурные охраняли только главную дорогу к выходу. Кстати, он так и думал. Дежурные не слишком усердствовали, поскольку большинство мальчиков в школе, как овцы, ходили, куда велено. А все учителя вечером уходили.
Люк наконец добрался до последнего поворота к выходу и остановился.
Тиканье его часов, казалось, звенело на весь коридор. Люк прижал руку к груди, чтобы его заглушить. Потом громко заколотилось сердце, так что отдавалось в ушах.
Наверное, то же самое чувствовала Джен в ту ночь, когда уехала на митинг. Отвагу, отчаяние, безумие, страх – всё сразу?
Нашёл, с кем сравнивать. Джен ехала на митинг как руководитель… чтобы добиться прав для третьих детей по всей стране. Даже родители не подозревали о её планах. Она так искренне верила в равноправие всех детей, что ради этого пошла на смерть.
А Люк разозлился из-за сада.
С этими мыслями он почувствовал себя круглым дураком и стал думать, не вернуться ли. Но оттого, что дело Джен было очень важным, оно не умаляло дел Люка. Как и Джен, Люк боролся против несправедливости.
Потом он услышал то, чего дожидался: чей-то шёпот, приглушённый смех, щелчок двери. Люк подождал пять минут. В темноте он не видел часов, ориентировался только по тиканью. Потом на цыпочках вышел из тени и вслед за другими отправился наружу.
Светила луна.
Люк так давно не видел ночного неба, что почти забыл, как выглядит эта таинственная картина. Наступило полнолуние, прекрасный лик низко навис над лесом. Люк узнавал мерцание звезд, которое наблюдал раньше дома. Здесь звёзды казались не такими яркими, подавленные сиянием над горизонтом за лесом. Для Люка сияние было загадкой… закат солнца в этой стороне невозможен. Но что ещё может светить так ярко?
Люк
