старался: 12 стр<аниц> мельчайшего почерка [1127].
А моего родного, однопородного и, даже, земляка — сумасшедшего [1128] (мой отец — того же Шуйского уезда Владимирской губ<ернии>, откуда и он) встретила дней пять назад в Кламаре, с невероятным глазом, который ему подбил «большевик» в кафе — в ответ на пощечину. (Разъяснения Елены [1129]: «они говорили о выборах, он приставал к ним, приставал — они отшучивались, очень мило себя вели. Наконец, я его увела. Но он вдруг заметил, что забыл папиросы. Подкрался к столу и дал одному пощечину. Тот ответил — в глаз»).
— Звал меня в кафе — знаем мы эти кафе! — я, упорно: нет, злостно ломал мне руку, я — ничего, и в конце концов трижды меня проклял по французски: — «Je te maudis, je te maudis, je te maudis» [1130].
Кончится S<ain>te Anne [1131] — вне всякого сомнения, удивляюсь, что еще на свободе.
— Ну*, вот. —
Не нужно ли прозы для следующего №, хотя бы — предположительно. У меня есть: «Встреча с Блоком», которой Вы, кажется, не слышали (читала совместно с Х<одасеви>чем) [1132]. И есть о Гронском «Поэт-альпинист» — которую бы сократила. При случае, отзовитесь.
До свидания ! Спасибо за хорошую корректуру
МЦ.
P.S. Встреча с Б<локом> совершенно невинная, без всяких незаконных детей и законных жен, — история моих стихов к нему.
Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 76-77. Печ. по тексту первой публикации.
Vanves (Seine)
33, Rue J<ean->B<aptiste> Potin
16-го мая 1935 г.
Дорогая Наташа,
Le sort en est jete! [1133] Сняла мансарду за 600 фр<анков> в лето и уже дала 200 фр<анков>. — На полной свободе: можно готовить и, даже, некрупное — стирать [1134].
Всё остальное было дороже и хуже, т. е. «лучше» — с 10 % за обязательную хозяйскую уборку, т. е. проверку, — с запретом готовить, т. е. «хорошей обстановкой», и даже, в одном месте «без мальчика» (о-го-го!)
Теперь — о Вас и для Вас. Комнаты (без пансиона) сдаются только на сезон (3 месяца) — и они совершенно правы. Значит — остается пансион. Их — несколько. Я говорила с владелицей одного из них, Г<оспо>жой Богдановой: 20 фр<анков> в день с комнатой [1135]. По франц<узским> ценам, особенно морским — дешевка. Утром кофе — сколько угодно с чем угодно (NB! масло и мед), обед — много всего, фрукты и чай (NB! по-русски — много, т. е. на двоих!), ужин — легче, но тоже достаточный. В 4 ч<аса> — ничего, но это — везде. Мясо, в обед, — «жарко*е», на ужин — аранжировка (котлеты, зразы и т. п.) Решайте скорее и, если решите (решитесь), тотчас же пишите Г<оспо>же Богдановой по следующему адр<есу>:
<пустая строка>
и высылайте задаток — не менее 100 фр<анков>. Необходимо написать, когда собираетесь и на сколько (приблизительно).
Мы с Муром (тьфу, тьфу!) очевидно тронемся 21-го июня, с первым train de vacances [1136] — льготным. Так что увидимся уже — там [1137]. И — лучше: я перед отъездом — уже сейчас! — в непрестанной тревоге: дроби<,> дрожи: этого не забыть, то захватить, что захватить? — et n’ai ni d'yeux ni d’oreilles [1138] для чего бы то ни было. Вы бы от такой меня — просто пришли бы в отчаяние: тихая сумасшедшая. (Вот и сейчас, пока пишу: стиральная доска — но как везти?? — большой чан — брать?? — м<ожет>б<ыть> примус — в ведро — а ведро — в чан?? и т. д. и т. д., с припевом: «а во сколько всё это влетит???!!!») И та*к будет — до train de vacances, боюсь, что и несколько дней спустя. (А как везти Мурин горшок?? Неужели — в руках? Как букет или огромную бомбоньерку. А без горшка нельзя: он верный, преданный, — и я с 17 лет путешествую с горшками. — Да. — ) Милая Наташа, как люди возят горшки? В портплэдах??
Целую Вас и жду молниеносного ответа и решения.
МЦ.
Ж<елезная>д<орога> — Paris — Lyon — M*diterann*e [1139].
Маршрут: Тулон (рифма: Наполеон), а последняя ж<елезно-> д<орожная> станция — Levandou, или -doux, или Lavandou (от lavande, а лучше всего: Lavandoux (doux [1140] п<отому> ч<то> — lavande), но, кажется, всё-таки: Levandou [1141]. Поселок La Faviere, где будем жить — в 1 к<илометре с> * ходу.
Сосны, песчаный пляж, другой — каменистый, горы — крымские, курчавые (1200 метров), лаванда. Москитов — нет.
Везти: купальный костюм, побольше полотняной обуви (может купить здесь, есть чудная, цветная, непроноская: 6 фр<анков>), голые платья (спина!), рекомендуют гамак, но у меня — нету и меня в нем тошнит (даже от вида!) Сетку для креветок, но я слепая и не туда попаду. У Мура — будет.
_____
Наташа, хотите меня осчастливить? Пришлите мне 50 фр<анков> на настоящий шведский примус, несокрушимый, который буду жечь, беречь и любить — всю жизнь [1142]. (До сих пор горюю о 13 лет назад оставленном таком в России, — забыть не могу: жжёт!)
Это будет главное действующее лицо моей фавьерской жизни, — главнее моря. В прошлом году у меня был чужой, я его починила, но пришлось вернуть. Так привязалась к нему, что насилу отдала. Обещаю Вам написать про него стихи и, даже, поэму. (Есть у Чуковского, но 1) я не читала 2) детское, — а мой взрослый.) [1143] Честное слово — напишу. И посвящу — Вам. Я даже знаю посвящение: — Ваше имя — с благодарностью за —
ПРИМУС
не повторяя слова вторично.
_____
Жду скороспешных вестей. И таких же деловых, как мои. Я всю лирику из письма выкинула, а много есть: про даму, у которой сняла, — целая поэма! Но лирика — потом.
Самое важное — мне — знать Ваши точные планы. Торопитесь: места в пансионе разбираются загодя, т. е. сейчас.
Жду.
<Приписка на полях:>
У Вашего Пильсудского орлиное лицо [1144]. Нельзя было ждать иных последних слов — чем те, к<отор>ые, м<ожет> б<ыть>, — выдуманы. …Сейчас думаю: поэт не бесстрастен, а все-страстен, — даже против себя. Отлично могу
