чем в республиках Средней Азии (тогда они обозначались – республики Средней Азии и Казахстан). По данному показателю Казахстан стоял выше Украины и реcпублик Закавказья. Поэтому его экономика по капитализации была сравнительно весомее, а это потребовало приложения более существенных усилий относительно перераспределения собственности в ходе приватизации.
В Стратегии становления и развития Казахстана как суверенного государства я поставил задачу о переходе 60–70 % всех государственных активов в частную собственность. К началу 1993 года около пяти тысяч объектов было приватизировано. Благодаря использованию купонного механизма быстро и успешно была проведена приватизация жилищного фонда. В тот период казахстанцы приобрели свои квартиры в частную собственность за относительно небольшую сумму. Теперь они могли продавать и покупать недвижимость по свободной рыночной цене. То, что мы начали этот процесс с насущного и понятного для населения дела – с передачи людям приусадебных участков, дачных земель, главное, квартир, сослужило большую службу. Миллионы граждан впервые почувствовали себя владельцами собственности. И все же главная проблема заключалась в отчуждении государственной собственности.
Спад производства, ликвидация старых каналов финансовой подпитки резко уменьшили доходную часть бюджета. Вследствие этого государство было вынуждено сильно сократить свои расходы, а это отразилось на социальной сфере и привело к резкому снижению уровня жизни. Все это потребовало принятия оперативных и смелых мер по стабилизации экономики и быстрому переходу к рынку. В этих целях была проведена либерализация цен, разгосударствление и массовая приватизация, а также сделаны и другие шаги. Но это не дает повода для поверхностного вывода о том, что приватизация проводилась только из-за дефицита бюджета. Конечно, государство нуждалось в деньгах, верно и то, что за счет поступлений средств в ходе приватизации велись выплаты зарплат, пособий, пенсий, стипендий, но уже в то время нашей конечной целью был перевод общей собственности в частную, то есть из коллективного владения имуществом – в частное владение.
Одна из главных причин ухода советской эпохи в историю – тотальная бесхозяйственность. Общественная собственность, по сути, означала отсутствие собственности, то есть была самой настоящей бесхозностью. Не зря говорится: «Своя рубашка ближе к телу». Во всем нужен хозяин. И в имуществе. И в доме. И на рабочем месте. Только тогда у человека возникает личная заинтересованность.
Стержневым направлением независимого Казахстана в строительстве нового государства было разгосударствление и приватизация. Было ясно, что реформирование экономики, ее вывод из кризисного состояния невозможны без коренного изменения отношений собственности. Всех граждан Казахстана очень волновало то, какие политические, экономические, социальные цели преследуют разгосударствление и приватизация, какая жизнь ожидает народ в ближайшем и отдаленном будущем. Было весьма важно позитивное восприятие нашими соотечественниками национальной программы разгосударствления и приватизации.
Следует признать, что на начальном этапе разгосударствления и приватизации нам не удалось полностью добиться всего намеченного. К концу 1993 года по республике было преобразовано 6198 объектов, оцененных почти в 41 миллиард рублей по ценам 1991 года. 767 тысяч человек на приватизированных предприятиях практически стали владельцами собственности, а это 12 % всех работающих там. Однако не были выполнены намеченные планы по приватизации объектов торговли и бытовых услуг. Так, в торговле на долю 40 % приватизированных предприятий пришлось лишь 4,5 % розничного товарооборота. В негосударственном секторе сферы бытовых услуг из приватизированных 50 % предприятий только 21 % оказывал бытовые услуги. Другими словами, мы не смогли достичь главной цели – глубокого понимания большинством казахстанцев важности рыночных изменений в экономике, уверенности в способности организовать свое дело, возрождения в сознании людей чувства хозяина, владельца собственности – чувства, которое было утеряно при тоталитарном режиме. По правде говоря, с самого начала в приватизации в основном были заинтересованы руководящие работники предприятий и органов государственной власти. Проявление пассивности частью населения, обусловленной многими факторами, для некоторых из них было даже по душе, ибо открывало дорогу для разных манипуляций и махинаций.
Почему так случилось? Прежде всего сказалось отсутствие опыта в осуществлении такого масштабного и особо сложного мероприятия с экономической, социальной, а также политической точек зрения. Возьмем, к примеру, правовую сторону дела. В пакете законов, принятых по урегулированию отношений собственности, были допущены противоречия, которые мешали процессу приватизации, в большинстве случаев ставили в тупик и продавца, и потребителя. Законы «О местном самоуправлении и местных Советах народных депутатов Казахской ССР», «О собственности в Казахской ССР» не соответствовали процессам приватизации. Даже сам закон «О разгосударствлении и приватизации» оказался нуждающимся во многих исправлениях.
Ну хорошо, допустим, на первом этапе произошли ошибки по незнанию, из-за несформированности соответствующих институтов. Но могли ли мы откладывать с приватизацией до окончательного формирования государственных институтов? Опыт соседнего Узбекистана (как известно, там были ближе к рынку, чем мы) показал, что задержка с формированием класса собственников могла усугубить наше экономическое положение. Ведь в независимость мы вошли с отмирающей вместе с советским государством неэффективной экономикой военно-промышленного комплекса с ее неконкурентоспособными предприятиями, производившими несовершенную продукцию.
Если дать оценку приватизации, то, во-первых, я бы назвал ее историческим процессом формирования результативных и инициативных владельцев собственности, пробудивших для Казахстана тысячи точек развития. Приватизация открыла дорогу новым экономическим и общественным отношениям. С помощью «шоковой терапии» государство с самого начала ясно дало понять, что не пойдет на поводу у тех, кто заинтересованно поддерживает промышленников и не станет поддерживать на плаву убыточно работающие предприятия.
Во-вторых, ошибки, допущенные в период приватизации, для всех нас стали большим уроком. Государство, поддерживая новых казахстанских бизнесменов, появившихся благодаря приватизационным инвестиционным купонам, не создало юридическую основу деятельности инвестиционных фондов, не установило финансовые и профессиональные требования, предъявляемые к руководителям фондов, не определило уровень и меру их ответственности перед вкладчиками. Впоследствии из-за провалов в ходе приватизации того периода государству пришлось проводить большую работу по преодолению народного разочарования и недоверия.
Поскольку это было новым делом, имели место ошибки и опрометчивые шаги. К примеру, не оправдались наши надежды на приватизационные инвестиционные купоны. Раздать их народу – раздали. Люди в свою очередь внесли их в инвестиционные фонды, из которых предприятия должны были выкупить акции. Но все это в конце концов закончилось тем, что эти фонды вывели активы через свои подставные фирмы. Возникает вопрос: почему не привлечены к ответственности те, кто занимался этим? Объясняю. По законодательству именно того периода это не являлось нарушением закона, а оказалось обыкновенной коммерческой операцией. Поэтому эти неблаговидные деяния остались на совести тех, кто это делал. Немало было случаев, когда предприятия оказывались в руках недостойных владельцев собственности, были и такие, которые полностью разворовали руководимые ими предприятия, а затем скрылись.
В начальный период
