Ознакомительная версия.
— Вот это и есть мой ответ, — заключил Эллиот. — Парни, вас ждет огромный успех. Следуйте моим советам, и вы не сможете не выиграть.
Я огляделся — все согласно кивали головами.
Собственно, почему бы им не согласиться? Кто мог бы поспорить с такой логикой? Печально, подумал я, что такой умный парень, как Элиот, портит свою жизнь наркотиками. Серьезно! Нет ничего печальнее, чем зарытый в землю талант, разве не так? Ну да, теперь-то Эллиот был трезв как огурчик, но я ничуть не сомневался в том, что, как только его ребра заживут, он вернется в прежнюю колею и подсядет на наркоту с новой силой. У таких, как Эллиот, всегда проблема с тем, чтобы признаться самому себе: наркотики взяли надо мной верх.
Но так или иначе, а у меня и без него хлопот хватало. Я все еще боролся с Виктором Вонгом, мне все еще приходилось следить за Дэнни, который так и норовил выйти из-под контроля; у меня были большие вопросы к Гэри Камински, который, как выяснилось недавно, зачем-то по полдня болтал по телефону с Сорелем. И был еще специальный агент Грегори Коулмэн, ходивший вокруг меня кругами и подбиравшийся все ближе. Поэтому заморачиваться с наркоманией Эллиота мне было просто некогда.
Вместо этого следовало срочно обсудить за ланчем несколько вопросов со Стивом, а потом успеть на вертолет, чтобы улететь в Хэмптонз, повидаться с Герцогиней и Чэндлер. В таких условиях самое время принять дозу кваалюда — как раз одну таблеточку. Если проглотить ее прямо сейчас, за тридцать минут до ланча, то кайфа будет в самый раз, чтобы усилить наслаждение от итальянской пасты, а Сапожник, вот уже пять лет не употреблявший, ничего и не заметит. Вот ведь зануда!
А потом, перед самым взлетом, я вынюхаю пару дорожек кокса. В конце концов, я всегда летал лучше как раз тогда, когда действие кваалюда уже сходило на нет, а вызванная кокаином параноидальная осторожность была в самом разгаре.
Ланч на одной таблетке! Слабый и безопасный кайф. Мы обедали в районе Корона на севере Куинса. Как в большинстве бывших итальянских кварталов, здесь имелся по крайней мере один мафиозный итальянский ресторан, владельцем которого был местный авторитет. В таких ресторанах неизменно подавали лучшие итальянские блюда на много миль вокруг. В Гарлеме это был ресторан «Рао», а здесь в Короне — «Парк-Сайд».
В отличие от «Рао», «Парк-Сайд» был просторным заведением со стенами, превосходно отделанными ореховым деревом, его украшали дымчатые зеркала, резное стекло и идеально ухоженные цветущие растения. У барной стойки сидели самые настоящие бандиты, а еда была такая, что за нее легко можно было отдать жизнь (в самом буквальном смысле).
Владельцем ресторана был Тони Федеричи — воистину человек авторитетный. О нем ходили разные слухи, но для меня это был всего лишь лучший хозяин ресторана во всех пяти округах Нью-Йорка. Как правило, Тони ходил по ресторану в фартуке шеф-повара, держа в одной руке кувшин домашнего кьянти, а в другой — поднос с жареными перцами.
Мы с Сапожником сидели за столиком среди сказочных зеленых растений и говорили о том, как ему стать моим главным подставным вместо Эллиота.
— В принципе, у меня нет возражений, — говорил я алчному Сапожнику, который был просто одержим разными махинациями, — но у меня есть два вопроса. Первый: как, черт возьми, ты собираешься скидывать мне наличные, не оставляя следов в документах? Ведь это очень большие деньги, Сапожник.
И второй вопрос: ты ведь работаешь подставным для «Монро Паркер», а я вовсе не хочу наступать им на хвост, — я энергично покачал головой для большей убедительности. — Общий подставной на двоих — это очень тонкая штука, здесь крайне много личного, поэтому я хочу сначала прояснить этот вопрос с Аланом и Брайаном.
— Я понимаю, — кивнул Сапожник. — Но что касается передачи наличных, это не будет проблемой. Я могу сделать это через акции «Стив Мэдден Шуз». Всякий раз, продавая от твоего имени акции, я буду переплачивать тебе. По бумагам я должен тебе больше четырех миллионов долларов, поэтому у меня есть законная причина выписывать тебе чеки. И в конечном счете цифры будут такими большими, что никто не сможет их отследить, правильно?
Я подумал, что это неплохая идея, особенно если мы составим какое-нибудь соглашение об оказании консалтинговых услуг, согласно которому Стив будет ежегодно платить мне якобы за помощь в управлении компанией «Стив Мэдден Шуз». Однако тот факт, что Стив только формально владел полутора миллионами акций компании (на самом деле они принадлежали мне), порождал еще более тревожный вопрос — значит, у Стива практически нет акций его собственной фирмы? Этот вопрос нужно было обсудить как можно скорее: как только Стив сообразит, что я заколачиваю на его компании десятки миллионов, а он сам — жалкий лимон, неизбежны серьезные проблемы. Поэтому я улыбнулся и сказал:
— Ну, тут мы что-нибудь придумаем. Думаю, использовать твои акции — весьма неплохая идея, по крайней мере для начала. Но тут возникает более важная тема — у тебя слишком маленькая доля собственности в компании. Мы должны сделать так, чтобы у тебя было больше акций, пока все не затрещало по швам. Сейчас у тебя всего-навсего три сотни тысяч акций, так ведь?
Стив кивнул:
— И несколько тысяч опционов. Это все.
— Как твой главный партнер по махинациям настоятельно советую тебе подарить самому себе миллион опционов с пятидесятипроцентным дисконтом от текущего рынка. Это будет справедливо, особенно если принять во внимание, что мы с тобой разделим их пополам. Все они будут зарегистрированы на твое имя, так что Комиссия не наложит на сделку запрета. А когда придет время продавать, ты просто скинешь их мне вместе со всем остальным.
Сапожник улыбнулся и протянул мне руку:
— Крайне благодарен тебе, Джей Би. Я никогда ничего не говорил тебе, но меня эта тема определенно беспокоила. Но я знал, когда настанет время, мы что-нибудь придумаем.
Мы оба поднялись с мест и крепко обнялись — настоящие мафиози! Понятно, что в этом ресторане наши объятия не вызвали ни одного косого или хотя бы любопытного взгляда.
Потом мы снова сели, и Стив сказал:
— Почему бы нам вместо миллиона не сделать полтора? Каждому по семьсот пятьдесят штук?
— Нет, — сказал я, ощущая приятное покалывание в кончиках пальцев. — Не люблю работать с нечетными числами, это к неудаче. Лучше округлим до двух лимонов. Так даже проще делить — по миллиону опционов у каждого.
— Идет! — согласился Сапожник. — И поскольку ты самый крупный акционер компании, нам даже не нужно созывать для этого заседание совета директоров! Все строго по закону, так?
Ознакомительная версия.
