наедине, что на людях». Она не подозревала, что почти каждый день Джон получал открытки от Йоко Оно.
Спустя две недели после возвращения из Индии Джон предложил Синтии съездить на пару недель в Грецию, отдохнуть — вместе с Донованом и его менеджером, Джипси Дейвом [761], сестрой Патти Бойд, Дженни, и Волшебным Алексом. Синтия с Джоном редко когда отдыхали по отдельности, и Синтия не хотела уезжать одна. Тогда Джон сказал: «У меня сейчас дел по горло, я поехать не смогу, а ты поезжай, развеешься».
По возвращении из отпуска Синтия с Дженни и Волшебным Алексом направились в «Кенвуд» и приехали туда часам к четырем дня. Она сразу заподозрила неладное: «На крыльце горел свет, шторы все еще были задернуты, стояла тишина». Даже Дот, экономка, не вышла встречать Синтию с Джулианом.
Парадная дверь была не заперта. «Эй, вы где?» — крикнула Синтия. Может, они за дверью спрятались?
«Я подошла к двери оранжереи, взялась за ручку и вздрогнула от страха. Секунду помедлив, я распахнула дверь. Шторы были задернуты, в комнате стоял полумрак. Я вгляделась в сумрак… и оцепенела. На полу у стола, заставленного грязной посудой, сидели Джон и Йоко, лицом друг к другу, скрестив ноги по-турецки. Оба были в махровых халатах из раздевалки у бассейна, и я решила, что они, наверное, плавали. Джон сидел лицом ко мне. Он равнодушно взглянул на меня и сказал: «Привет». Йоко не обернулась».
Синтия сразу поняла, что Джон и Йоко хотели, чтобы она застала их в таком виде. Она и не представляла, что Джон способен на такой жестокий поступок. Совершенно ошеломленная, она словно бы впала в ступор и машинально предложила Джону поужинать.
— Нет, спасибо, — сказал Джон.
Синтия выбежала из комнаты, заглянула на кухню, спросила смущенную Дженни, можно ли поехать к ней, и бросилась наверх, за вещами. На лестничной площадке, у гостевой спальни, аккуратно стояла пара маленьких японских сандалий. Синтия приоткрыла дверь в комнату. Кровать была застелена.
Пит Шоттон неожиданно стал управляющим бутиком «Эппл», который предстояло набить психоделическими шмотками, восточными безделушками, расписной мебелью и надувными креслами. За оформление витрин и запас товаров отвечала студия «Фул» — три молодых голландских дизайнера, которые к тому времени уже украсили бунгало Джорджа замысловатыми узорами и лавовыми лампами, расписали пианино Джона и обставили студию для трансляции «All You Need is Love». Как и многие из тех, кто ошивался вокруг битлов, они рядились в цыганские шали, огромное количество бус, рубашки с широкими рукавами, расшитые звездами и лунами, елизаветинские безрукавки, брюки в обтяжку, расклешенные от колена и подвязанные на бедрах широкими атласными поясами. Тем не менее за внешностью беспечных хиппи крылся острый нюх на деньги — «хлебушек», как тогда говорили, — и на то, как извлечь их из карманов идеалистически настроенных клиентов. При заключении контракта на 40000 фунтов (675000 фунтов в пересчете на сегодняшние деньги) эти ребята ненавязчиво упомянули «подписной бонус». Разумеется, битлы не стали слушать своего бухгалтера, который настоятельно рекомендовал никаких бонусов не выдавать. Когда сделку обстряпали, «Фул» немедленно отправились в оплаченную десятидневную «экспедицию» в Марокко, за вдохновением.
Придуманные ими наряды — в радугах, цветочках и размытых пейзажах — были дурно скроены и плохо сшиты; швы расходились, а рукава были разной длины. «Мы так долго искали тех, кто сделает нам костюмы, — вздыхал Пит Шоттон, — а когда нашли, то выяснилось, что шьют они фуфло».
На уик-энде — том самом, когда битлы записывали психоделический клип на песню «Hello, Goodbye» [762], — «Фул» собрали студентов художественных училищ, чтобы украсить фасад здания «Эппл» на Сэвил-роу фреской с лунами, звездами и андрогинным хиппи во все четыре этажа. На вечеринку по случаю открытия — «Начало в 19:46. Показ мод в 20:16» — явились многие знаменитости, в том числе Джон и Джордж, Силла Блэк, Эрик Клэптон, Виктор Спинетти, Твигги [763], Кит Мун и Ричард Лестер. Цирковой клоун раздавал яблоки, а хиппи отплясывали конгу и играли на караталах и тамбуринах. К концу вечера в тесное помещение набилось столько народу, что в бутике растоптали половину ассортимента, а журналист Би-би-си упал в обморок от духоты.
Через несколько дней департамент градостроительства Вестминстерского муниципалитета потребовать убрать фреску, поскольку за разрешением на нее никто не обращался. Компания «Эппл» потратила уйму денег на то, чтобы оспорить это решение, однако от высокохудожественной росписи все-таки пришлось избавиться.
Питу Шоттону, управляющему бутика, не нравилось его рабочее место: «Я постоянно прожигал сигаретами надувные кресла и плюхался на пол».
В соответствии с духом времени наряды с вешалок не задерживались у кассы, а прямиком улетучивались за дверь. Беспечные продавцы не докучали покупателям просьбами об оплате, да и сами с превеликим удовольствием, ничуть не таясь, выносили по вечерам охапки клешей и пиджаки Неру [764]. За семь месяцев бутик «Эппл» потерял 20000 фунтов (340000 фунтов в пересчете на сегодняшний курс).
В конце июля 1968-го битлы решили прикрыть лавочку. За день до того, как двери бутика закрылись последний раз, все вчетвером пришли забрать все, что приглянется. Джон носился по залу, радостно хватая все подряд, будто не понимая, что крадет сам у себя. На следующий день бутик осадила толпа покупателей: еще бы, воровать-то больше не надо. За сутки «Эппл» раздала вещей на 10000 фунтов, обременив себя новым долгом: в спешке администрация забыла о налоге на покупки в 12,5 процентов, который полагалось перечислить в казну, невзирая на то что вещи раздали бесплатно.
Закрыв бутик, битлы перенесли штаб-квартиру «Эппл» в дом номер 3 по Сэвил-роу и по пути потеряли налоговую документацию. Новая штаб-квартира превратилась в бардак: гости и сотрудники соревновались, кто больше потратит денег «Эппл». Всякий раз, как туда заглядывали Джон с Йоко, Йоко требовала баночку икры стоимостью 60 фунтов; Барри Майлз подсчитал, что это равнялось «пятинедельному жалованью поваров, которые ее подавали».
Оплата телефонных счетов обходилась примерно в 4000 фунтов ежеквартально. «Как ни зайдешь в контору, так вечно на телефоне висит с полдюжины посторонних, — отмечал Ричард Дилелло, ошеломленно изучавший списки исходящих звонков. — Откуда у «Эппл» офис в Катманду? А в Сосалито? А в Акапулько?»
Как гости, так и сотрудники постоянно выносили что-нибудь из офиса: телевизоры, электрические пишущие машинки, колонки, ящики вина, вентиляторы и обогреватели. Один работник ежедневно сдирал с крыши свинцовое покрытие, так что вскоре образовалась течь, что нанесло компании ущерб в несколько тысяч фунтов. Музыканты, художники и киношники, которых «Эппл» спонсировала, отказывались
