Карашунгуле, на скважине № 7, глубина которой составляла 40 метров, а нефти добывалось всего около 20–25 тонн в сутки. Это событие было признано началом истории добычи и развития казахстанской нефти и нефтяной промышленности. Затем была получена нефть на месторождениях Доссор, Макат, Искене и других. Были созданы различные товарищества, общества, в том числе и иностранные, для разведки, поиска и добычи каспийской нефти. В числе первых нефтедобытчиков, работавших в то время на территории Казахстана, был и знаменитый шведский промышленник Альфред Нобель». Да, не удивляйтесь: оставивший в истории свое имя завещанной для потомков премией Нобель начинал свою предпринимательскую деятельность в нашей степи. В 2015 году я встречался с правнуком Альфреда Нобеля, крупным ученым-экономистом Филиппом Нобелем. Потомки Нобеля с гордостью говорят о том, что их знаменитый предок имел прямое отношение к получению первого нефтяного фонтана на Карашунгуле. Само название «Қарашұңғыл» («Черная впадина») указывает на наличие в этой низине черной вязкой жидкости с древних времен. Как бы то ни было, добыча нефти в этих степях началась раньше, чем в Иране, Кувейте, Мексике, Норвегии и Саудовской Аравии. Однако Казахстан, имея в своих недрах такие дорогие сокровища, не мог владеть ими. Всей нефтяной отраслью руководили союзные министерства. Высшее партийное руководство СССР не давало нам возможности самим осваивать и производить углеводородное сырье и с ревностью относилось ко всем нашим инициативам. А ведь уже в то время, то есть за полвека с начала производства нефти на казахской земле, были сформированы достойные кадры нефтяников. Среди них особенно следует выделить первого казахского профессионального нефтяника Сафи Утебаева, многие годы воглавлявшего объединение «Қазақстанмұнай», имя которого сегодня носит Атырауский институт нефти и газа. Я также глубоко благодарен Нурлану Балгимбаеву и Бактыкоже Измухамбетову, которые на посту министра энергетики и минеральных ресурсов помогали мне решать многие стратегические проблемы нефтегазовой отрасли. За вклад в развитие этой отрасли Узакбаю Карабалину присвоено звание Героя Труда. Хочу назвать в этом почетном ряду имена наших инженеров-нефтяников Равиля Чердабаева и Балтабека Куандыкова. Нурлан Балгимбаев позже возглавил Правительство Казахстана.
Тенгизское месторождение нефти было открыто в 1979 году. Тенгиз – одно из пяти крупнейших месторождений мира. Позднее был открыт Карачаганак в Западно-Казахстанской области. Однако в освоении этих богатейших месторождений промышленность Казахстана, можно сказать, практически не участвовала. Начиная с доставки оборудования и продукции, все специалисты, рабочие привозились со всех концов СССР, из традиционно нефтяных регионов. В то время, в конце 80-х годов, и я, секретарь по промышленности Центрального комитета, и даже первый секретарь, член Политбюро Кунаев не были в курсе советско-американских переговоров по Тенгизу. А сведения о разведанных запасах тенгизской нефти представляли собой большую государственную тайну, сокрытую, что называется, за семью печатями. Подобная информация республикам не сообщалась.
Любая продукция, как известно, производится не ради получения, а для реализации. После распада Советского Союза большинство трубопроводов осталось на территории России, что значительно повлияло на эффективность работы нефтегазового сектора на постсоветском пространстве. Поскольку такие последствия прорисовывались уже тогда, я решил начать переговоры с гигантами мировой нефтяной промышленности еще до обретения Казахстаном независимости.
В то время переговоры об освоении Тенгизского месторождения между Министерством нефтяной промышленности Советского Союза и американской компанией «Шеврон» по разным причинам зашли в тупик. Я решил использовать эту трудность. В июле 1991 года на имя Горбачёва написал письмо, которое наверняка подействовало на него как гром среди ясного неба. В нем я писал: «С этого момента Казахстан берет на себя контроль над месторождением». В это время я был членом Политбюро, главное – Советский Союз слабел, а Горбачёв терял авторитет и постоянно оглядывался на пока еще поддерживавших его руководителей республик. Особенно накануне подписания Союзного договора он часто обращался ко мне, предлагая пост то вице-президента, то премьер-министра. Все это в итоге закончилось тем, что бразды переговоров по Тенгизу Михаил Сергеевич полностью отдал Казахстану. Мы всецело использовали эту возможность.
Когда 20 июля 1991 года президент США Джордж Буш – старший приезжал в Москву и вел переговоры с Горбачёвым, он пожелал познакомиться со мной. После этого меня включили в состав делегации. Видимо, ему доложили, что вопрос переговоров с «Шевроном» поручен Казахстану. О том, как прошли эти переговоры, я напишу в главе, посвященной внешней политике. Договор с американцами получился взаимовыгодным. Это, разумеется, далось нелегко. Большим нашим достижением стал пересмотр принципов договора советского периода. В начале 1993 года я написал письмо руководству компании «Шеврон» с предложением изменить условия договора, подписанного еще до распада СССР. Мы сообщили, что надо уменьшить площадь, выделяемую для использования по освоению нефти, с 23 тысяч квадратных километров до двух тысяч, сократить срок договора с 50 до 40 лет, а также, что хотим, чтобы от выделяемого дохода американская сторона получила не 29 %, как они желали, а 19 %. Остальные 81 % вместе с налогом должны отойти Казахстану. Заявили, что если в течение недели наши условия не будут приняты, то будет аннулировано всё соглашение. Довели до них, что, поскольку у нас другого выхода нет, мы будем вынуждены объявить международный конкурс по освоению Тенгизского месторождения. Хотя, по правде говоря, у нас в то время и не было закона, предусматривающего проведение таких конкурсов. Закон «О нефти» мы приняли в 1995 году. Это был большой риск. Но он обернулся удачей. Вопрос, который Советский Союз изучал на протяжении десяти лет, но так и не смог довести до конца, мы решили всего за полтора года и даже сумели пересмотреть. За этим кроется глубокое содержание. Как я сказал выше, Тенгиз был открыт в 1979 году. А договор составлен в 1990 году. За эти 11 лет на этом месторождении не было добыто ни одной тонны нефти. Мы же после подписания нового договора сразу приступили к конкретному делу. Причем стали выдвигать свои требования. Спустя несколько дней в Алматы прилетел вице-президент корпорации Chevron Overseas Ричард Мацке, который сообщил, что компания согласна с нашими условиями. 5 апреля правительство срочно рассмотрело этот вопрос и одобрило проект соглашения о создании совместного казахстанско-американского предприятия. 6 апреля я принял руководителя правления корпорации Chevron Corporation К. Дерра, и в тот же день мы подписали меморандум о создании совместного предприятия под названием «Тенгизшевройл». Мы со своей стороны тоже пошли на некоторые уступки: площадь земли, необходимой для разведки и освоения тенгизской нефти, увеличили с 2 до 4 тысяч квадратных километров (выше я говорил, что первоначально американцы запрашивали 23 тысячи квадратных километров).
Директором предприятия с казахстанской стороны был назначен Равиль Чердабаев. После подписания документа, помню,
