без присмотра. Возможно, она будет испытывать чувство вины до конца своих дней. Немного успокоившись, она дает мне телефон дочери. Я звоню, сообщаю о произошедшем, и она говорит, что уже выезжает. К сожалению, дочь живет в пяти часах езды. Я спрашиваю женщину, есть ли у нее друзья поблизости, и она отвечает, что ее подруга, вероятно, сейчас в боулинг-клубе за углом. Я встаю и иду в боулинг-клуб.
Когда я вхожу в клуб, все женщины начинают паниковать. Вероятно, в определенном возрасте приближение работника скорой помощи со склоненной головой и серьезным лицом сравнимо с приходом Мрачного Жнеца, который должен сообщить о смерти партнера или друга. К счастью, я оставил косу в машине. Я нахожу подругу женщины, рассказываю ей о произошедшем и провожаю ее до дома вдовы. По пути я думаю: «Надеюсь, что это действительно ее муж. В противном случае придется объясняться».
Пока мы ждем полицию, до меня вдруг доходит, что я уже был в этом доме. Несколько лет назад я приезжал сюда, чтобы оказать помощь мужчине с болью в груди. Тогда у него еще не было деменции. Подруга женщины объяснила, что деменция проявилась внезапно и что умерший находился в листе ожидания на встречу с социальным работником. Я ухожу, говоря на прощание: «Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Берегите себя». Я вздрагиваю, думая, как много раз я произносил эти слова за последние пятнадцать лет.
Вернувшись к телу, я вижу, как его фотографирует криминалист. Когда он заканчивает съемку, мы принимаем решение поместить тело несчастного в автомобиль скорой помощи и отвезти его в морг. Такая работа мне не по душе. Каждый раз, когда в машине находится мертвое тело, мне кажется, что кто-то из нас должен сидеть рядом с ним, чтобы ему не было одиноко. Как бы странно это ни звучало, я думаю, что это правильно.
К счастью, мне довольно редко приходится ездить в морг. Это очень грустное место. Ряды мертвых голов, мертвых ступней и отдельный холодильник с надписью: «Только дети». Сегодня большинство людей, особенно жители развитых стран, очень отдалены от смерти. В отличие от предыдущих поколений, мы считаем ненормальным смотреть на мертвые тела. Иногда человек за всю жизнь не видит ни одного трупа. Однако поход в морг напоминает о том, что смерть – повсеместное явление. Готов поспорить, что каждому работнику скорой помощи закрадывалась в голову мысль: «Если бы я ушел в похоронный бизнес, то сколотил бы состояние».
Мы достаем тело из автомобиля, и работники морга убирают его в холодильную камеру. Мы заполняем необходимые документы и прощаемся. Только когда мы с напарником снова садимся в автомобиль, до меня доходит, насколько жестокой может оказаться жизнь. Мне было очень тяжело наблюдать за завершением этого долгого брака, наполненного любовью. Иногда я вторгаюсь в жизнь людей всего на несколько минут, а затем снова исчезаю. Однако за это короткое время я успеваю стать свидетелем монументально важных моментов и оставить свой след в жизни людей. Это отрезвляющая мысль. В большинстве случаев этот след положительный, но иногда природа берет над нами верх. Однако даже при таком раскладе первые несколько минут после несчастного случая или трагедии все равно могут сделать жизнь человека более выносимой. По этой причине то, чем мы занимаемся, – не просто работа.
* * *
На следующий день после обнаружения мужчины в луже я повел своего маленького сына в магазин игрушек. На парковке ко мне подошла женщина и сказала: «Здравствуйте! Как у вас дела?» Вероятно, мое лицо ничего не выражало, поэтому она продолжила: «Вы меня не помните, да?» Она объяснила, что я несколько раз приезжал к ее маме, и я, как всегда, сделал вид, что внезапно вспомнил, о ком она говорит.
– Да, помню! Как она?
– Она умерла в прошлом году.
– О, мне очень жаль. Она была чудесной женщиной.
Я говорю то, что должен сказать, потому что в противном случае покажусь черствым или незаинтересованным. Я солгу, если скажу, что люди, которым я помогаю, становятся для меня чем-то большим, чем короткой работой. Бывает, я покупаю продукты в супермаркете, и ко мне кто-то подходит со словами: «Господи! Ты же тот парень, который спас мне жизнь на прошлой неделе!» А я могу взглянуть на него и подумать: «Понятия не имею, кто ты».
Я имею дело со множеством людей в совершенно разных ситуациях, и в некоторой степени все люди выглядят похоже. Я запоминаю дома – аквариум в гостиной, картина в коридоре, автомобиль на подъездной дорожке, – но лица быстро тускнеют. Я испытываю чувство вины из-за того, что не запоминаю их. Мне приходится успокаивать себя тем, что у учителей та же проблема: одних учеников они помнят долгие годы, а других сразу забывают. Мне не нужно корить себя, ведь я делаю все возможное, чтобы помочь.
7
Я впадаю в отчаяние
Работник скорой помощи не всегда знает, с чем ему придется иметь дело. На бортовом компьютере высвечивается вызов: «МУЖЧИНА ПОТЕРЯЛ СОЗНАНИЕ НА УЛИЦЕ». Однако есть множество разных причин, по которым люди теряют сознание на улице. Это может быть связано с болезнью, несколькими лишними рюмками или ударом по голове. Возможно, человек просто споткнулся и ушиб голову о парапет. На компьютере также может высветиться: «ЖЕНЩИНА УПАЛА В ДОМЕ». Мы приезжаем на место и понимаем, что к ней явно применяли физическое насилие. В таком случае мы спросим, хочет ли она заявить о том, что на самом деле произошло. Мы не можем заставить ее это сделать.
Нас могут вызывать к человеку с болью в груди, а приехав, мы увидим нож, торчащий из его грудной клетки. Или нас могут вызвать к пациенту, который не может встать с постели, и, оказавшись на месте, мы видим человека с болезненным ожирением. В таких случаях квартира почти всегда оказывается на верхнем этаже, а лифт не работает.
Есть различные уловки, чтобы люди скорее открылись в критической ситуации работнику скорой. Например, называть друг друга по имени.
Когда я только начинал работать, у нас не было специального оборудования для транспортировки тучных людей. Частично это связано с тем, что ожирение не казалось большой проблемой, а частично – с тем, что общество было менее понимающим. Когда меня впервые вызвали к пациенту с ожирением, я вошел в спальню, увидел женщину на кровати и подумал: «Господи, как мы вытащим ее отсюда?» Она весила около двухсот килограммов, поэтому она не могла ни встать с постели, ни тем более спуститься по лестнице. Мы понимали, что необходимо как можно скорее отвезти ее в больницу из-за жалоб на боли в груди. Мы также
