м<ожет> б<ыть> опять уедем, но, пока, адрес — ванвский.
В Moret оказалось очень сыро, у Мура стали болеть колени, и я испугалась ревматизма. Непременно напишу Вам подробно о журнале — вот только немножко справлюсь с домом.
Письма оттуда — замечательные: в них говорит — эпоха. Но та «Аня» [1739] — вовсе не Ахматова (под измененными именами узнала, приблизительно, всех). Есть там и обо мне (и сестре) [1740].
Писавшая их — большой друг Гершензона [1741] и некоторых еще ныне здравствующих писателей.
Сердечный привет!
МЦ.
P.S. Совершенно пуст рассказ Сирина [1742]. Но обо всем подробно — в другой раз.
Впервые — Надеюсь сговоримся легко. С. 105-106. Печ. по тексту первой публикации.
S<ain>t Pierre-de-Rumilly
Haute Savoie
Ch*teau d’Arcines
8-го августа 1936 г.
Вот, дружочек, поистине сыновний поступок: сложная операция — туберкулезная опухоль — на днях режут — может зарежут…
Если это сознательно, т. е. — чтобы сделать мне больно, т. е. — чтобы я больше Вас любила — дружочек, мне всё равно уже больно, и не забудьте, что я всегда всё обскакиваю.
…тот поезд, на который — все
Опаздывают: [1743]
(и что* важнее — всё).
Но есть животная боль, тревога за жизнь, — тот ланцет, перед которым я бессильна, ибо не я режу, и не меня режут — и если Вы этот ланцет хотели в меня всадить…
Если же бессознательно — то опять-таки Вы моего отношения недооцениваете — для меня это не может быть простой (хотя бы очень волнующей) новостью.
Но — в последнем счете — может быть лучше, что написали. Ибо — не напиши, напиши после операции — моя первая мысль была бы:
— Резали, а не знала — и прошел бы холод чужести. Лучше — живое мясо близости.
_____
Как только сможете писать — напишите: что* у Вас, в точности, с легкими — и в легких? Я туберкулез — знаю, это моя родная болезнь [1744]. И что* это была за опухоль? Где? Словом, всю историю болезни. И о само*й операции напишите. Чем усыпляли? И что* Вы, последнее, ощутили? Подумали? И — как проснулись? С чем?
Всё, всё.
_____
Это — тоже не письмо. Письмо — впереди, и — большое. Но не могу писать Вам, пока не знаю — что* с Вами (беседовать с Вашей душой, пока не знаю — что* с Вашим телом — которым Вы вольны пренебрегать, я — нет: потому, что оно — не моё.)
Между Вашей страной и моею — всего только 25 верст. Пришлите мне вид Вашего Heiligen Schwendi, а я — потом — свои. У меня есть для Вас две маленьких радости, верных, но это всё — потом.
Кончаю, потому что иначе начну беседовать с Вашей душою.
Жду вести, по возможности — скорой, если сами не можете — попросите написать своих — всего несколько слов: жив, здоров, благополучно.
Обнимаю Вас и непрерывно о Вас думаю.
МЦ.
Спасибо за Р<ильке>. И я Вам о нем расскажу
У меня чувство, что нам с вами надо прожить целую жизнь — назад и вперед.
(О прожить и жизнь напишу отдельно, я нынче с этим проснулась.)
Впервые — Опыты. V. С. 51 52. СС-7. С. 569–570. Печ. по СС-7.
S<ain>t Pierre-de-Rumilly
Haute Savoie
Ch*teau d’Arcine
9-го августа 1936 г. [1745]
Нынче начинается звездный дождь и, может быть, кончается мир. С нетерпением жду вести о благополучном исходе [1746]. Большего на открытках писать не полагается.
МЦ.
<Приписка карандашом:>
Ждите подарков.
Адрес: Monsieur А. de Steiger, Belpstrasse, 53, Bern, Suisse.
И опять звезда ныряет
В легкой зяби невских волн,
И опять любовь <вве>ряет
Ей таинственный свой челн.
И меж зыбь<ю> и волною
Он скользит как бы во сне
И два призрака с собою
Вверх уносит по волне… [1747]
Помните? Пишите!
Впервые — Марина Цветаева и Франция. 2002. С. 99 (публ. Л. Шура). Печ. по тексту первой публикации.
Почтовая карточка стандартного размера (10,5 х 14,5 см), на обороте — вид Прачечного моста у Летнего сада и Летнего дворца Петра I в Ленинграде. Открытка издана в Ленинграде, вероятно, в конце 1920-х гг. На таких почтовых карточках Цветаева несколько раз писала Штейгеру.
S<ain>t Pierre-de-Rumilly
Haute Savoie
Ch*teau d ’Arcine
12-го августа 1936 г., среда
Первый ответ на вид Вашего письма: удар в сердце — и ком в горле и пока я письмо (аккуратно) вскрывала — ком рос, а когда дело дошло до
