— под надзором одного 15-летнего полуюноши.
Погода — дивная — и заслуженная.
Но спутников, увы, для пешего ходу — нет, все ездят на автомобиле — то в Chamonix, то в Annecy, а мне нужно — просто горы, без названия и — главное — без компании. Поэтому хожу одна — не особенно далёко, п<отому> ч<то> не только теряю чувство направления, а как родилась — потеряла. Рву орехи — единственное, что здесь есть в изобилии, ибо фрукты погибли — все.
Пишу немножко своё. Перевожу Пушкина [1803].
Очень жду от Вас весточки — о себе, о Вашей работе, о планах, о детях. Не поленитесь! Я здесь наверное еще пробуду дней десять.
Мур приветствует девочек — и Вас, конечно.
А я — обнимаю.
МЦ.
Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 74. СС-7. С. 506–507. Печ. по. СС-7.
S<ain>t Pierre-de-Rumilly
Haute Savoie
Ch*teau d’Arcine
29-го августа 1936 г, суббота, третий час дня.
(Списано из моей черновой тетради, куда записываю всё)
Чтобы делать пометки на Фаусте (на этот раз — не гётевском, а народном: «Historia von Doktor Johann Fausten, dem weitbeschrieenen Zauberer und Schwarzk*nstler, wie er sich dem Teufel auf eine gewisse Zeit verschrieben, was er hierzwischen f*r seltsame Abenteuer gesehen, selbst angerichtet und getrieben, bis er endlich seinen wohlverdienten Lohn empfangen — 1587. —» [1804]
— оттачиваю карандаш и обогнув спящий послеобеденным сном замок — мимо спящих собак — по страшной жаре, от которой сосны трещат, точно их жарят — иду с книгой — куда глаза глядят, т. е. приблизительно зная, что выйду на верхнюю скамейку по дороге в С<ен-> Лоран. И — внезапно понимаю, что иду к гадалке. Но для этого нужно отыскать те самые скалы, где, по слухам, она живет. Скал — много: верхних — нижних — дальних — ближних — где? Сверху вижу группу камней — что-то не ту, и без всякого дома, и нижнюю и — зная, что надо подниматься — спускаюсь. Три больших камня, внизу — Борн (как на мосту написано: Le Born (der Born, Oheim K*hlebom [1805] (Ундина). — Не то. — Обратно вверх по тропинке на кру*то-восходящее шоссе. Над головой — если очень закинуть — холм с смутным гребнем скал. Карабкаюсь мимо одинокого дома, по явно-принадлежащему ему свежее-скошен-ному — бритому — откосу, упираюсь в каменную стену — невысокую, но неудобную — смутно слышу мужской голос: — «En voil* encore une qui…» (a une [1806] — в голубом немодно-широком с воланами платье — и с седою головой! И лазит как коза: беспрепятственно) — итак, упираюсь в стену и не желая пуще изумлять — голос и его собеседника, т. е. откровенно по-козьему пересекать — отыскиваю в стене брешь, и так, по отдельным камням, перелезаю. Новый подъем, на этот раз уже отвес — уже лесной. Лезу и чувствую — то. Сердце гулко (ушами слышу) бьется: ух! ух! ух! — но — приятно, без задыхания, от чистого волнения. (Так, впрочем, бывает — и разрывается.) Перед самым верхом обнаруживаю всё время сопутствовавшую мне лесную тропинку, но решаю — кончить как начала* — по отвесу. Долезла. Те скалы. (Пот льет и сохнет. Слизала каплю — солёная как слеза. И кровь — соленая. Не может быть человеку — весело.)
Иду по вьющейся между скалами тропинке, местами — лестницы. Высота, даль, внизу Борн, никого и ничего. Тропинка огибает низ скалы — огибаю с ней и я, я ее просто слушаюсь, и до последней минуты ничего не видя (иду минут пять между скал и сосен) — упираюсь в дом. Старую ферму. (Hof. [1807]) Мину*ю одну дверь — запертую (очевидно — хлев) — и другую — тоже запертую — и такую же третью (кажется, всё разные постройки), а четвертая — открыта. Черно.
Круглолицая румяная очень старая старуха на черном (от старости) и чистом (от служения) столе гладит черную юбку — Bonjour, Madame… On m’avait dit — pardonnez-moi si je me trompe… — c’est bien Vous — la tireuse de cartes? — C’est moi, c’est moi, entrez, Madame [1808]. (В ее голосе — покой — знающей, в моем — непокой хотящей знать.) — Les autres m’avaient dit que Vous tiriez tr*s bien les cartes… Et je suis venue comme les autres [1809].
Проходим в комнату (та была кухня) — садимся. На столе разложенная колода. — Je viens de commencer un tr*s beau jeu de cartes, *a nous portera chance [1810]. — Сидим друг против друга, глядим друг на друга, посредине — колода. — Madame, avant de commencer * faire les cartes pour moi [1811] (чувствую молящесть своего голоса и стараюсь совладать: не испугать, ибо та*к просят — только о преступлении — если не о помиловании)… je voudrais Vous demander: est-ce que Vous pourriez aussi faire les cartes pour un absent? [1812]
Ее лицо неуловимо и сразу — настораживается. — Mais ce ne sera pas pour rire? Je n’aurai pas d’ennuis? ** ne sera pas pour me moquer? — Non, c’est tr*s s*rieux. C’est lui qui le veut, et il le veut tr*s s*rieusement. D’ailleurs — il ne se moque jamais [1813].
(Рассказ, как ей за правду досталось — гадала девушке на любимого — и обнаружила, что любимый хочет не-жениться, а — та*к… и девушке — сказала, а девушка сказала — ему, — и отказала — а любимый озверел в пришел к гадалке et m’a d*moli deux chaises «Et ce soir on public les bans» [1814] (ее — с другим).
— C’esi, c’est pour Vous ou pour l’absent? (Я, желая принять на себя первое — не знаю — что*.) — Ceci, c’est pour moi [1815].
— C'est comme *a qu’on brasser [1816]. (Перетасовывает трижды.) Ensuite. — Vous coupez [1817]. — Повторяю в точности. (Карты — тяжелые и
