разные наряды. Когда Бино заболел, Арно почувствовал, что дело плохо. И тогда сам сделал укол прямо в сердце. На следующий день, осмотрев пса, врач сказал: «Это был инфаркт, без этой инъекции он бы погиб».
Нос, который Арно унаследовал от матери, с годами стал его визитной карточкой. Но мало кто догадывается, каким источником страданий и закомплексованности был этот нос для него в молодости. В годы учебы в консерватории, зайдя как-то поутру, я обнаружил у него в постели шпильки для белья. Арно признался, что придумал специальный прибор для поднятия носа, с которым и засыпал каждую ночь. В Доме культуры Армении, где мы учились, произошла такая история. Володя Айвазян, позже известный график, часто любил хвалиться, что сам себя сделал, и укорял нас: «Эх вы, бобики, за вашей спиной горой стоят родители…» Однажды Арно, не выдержав, огрызнулся, а тот в ответ: «А ты на свой нос посмотри!» Это был запрещенный прием, и Арно, выйдя из себя, запустил пепельницей Володе прямо в глаз. Был крупный скандал, чуть не дошло до уголовного дела.
У А. Бабаджаняна была отличная коллекция картин – он хорошо разбирался в живописи. Однажды Генрих Игитян, рассматривая портрет Арно кисти Вруйра, спросил: «А ты случайно не переделывал картину?» И Арно пришлось признаться, что он замазал часть носа, – «был слишком большой».
…В Москве мы как-то вдвоем у телефонного автомата познакомились с очень симпатичной девушкой. Гуляя, присели в скверике на площади Ногина. Шутили, прикинулись уголовниками. Потом показали удостоверения членов Союза композиторов. И сразу придумали, что эти книжки мы украли и нас преследует милиция. В общем, дурачились вовсю. И вдруг Арно резко встал. «Я вам не нравлюсь, у меня слишком большой нос», – повернулся и ушел. Над Арно часто подтрунивал режиссер Генрих Оганесян. Как-то они с Арно переходят улицу у кинотеатра «Москва». Сверху едет трамвай. «Арно-джан, голову поверни, – говорит Генрих. – Зачем? – Дай трамваю проехать, нос мешает» … Только спустя годы Арно, приобретя огромную популярность и любовь народа, освободился наконец от этого комплекса, и «минус» трансформировался в огромный «плюс».
Константин Сараджев
Дирижер, инициатор и организатор в Московской консерватории дирижерского факультета, народный артист Арм. ССР
Верный творчеству своего народа
Арно Бабаджанян – один из самых талантливых представителей армянского музыкального искусства. Его яркое дарование проявилось в ранние юношеские годы. Характерные черты таланта Бабаджаняна – оптимизм, жизнерадостность, глубокое освоение мировой музыкальной культуры и одновременное стремление оставаться верным красочному многогранному творчеству своего народа.
Несмотря на свои юношеские годы, он достиг высокого профессионального мастерства. Среди многочисленных произведений молодого человека есть фортепианный концерт, который убеждает в том, что он уже в совершенстве овладел крупными формами. Большую популярность приобрел его «Вагаршапатский танец».
Бурным темпераментом и яркой выразительностью выделяется творчество Арно Бабаджаняна. В его произведениях привлекательны широкий мелодизм, пестрая и самобытная ритмика. Среди творений Бабаджаняна наиболее значительными являются Концерт для фортепиано с оркестром, скрипичный концерт и «Песня о Сталине», которую он написал совместно с Ал. Арутюняном. Недавно он закончил свою «Героическую балладу» для фортепиано и симфонического оркестра. Арно Бабаджанян – лауреат Международного фестиваля демократической молодежи в Праге. В нынешнее время он удачно проводит педагогическую работу в Ереванской консерватории, в классе фортепиано.
Аракси САРЬЯН
Заслуженный деятель искусств Республики Армения, профессор Ереванской консерватории им. Комитаса
Удивительный
Мы, современники А. Бабаджаняна, после каждой встречи с ним, будь то творческая или повседневная, оставались удивленными: разве может природа так щедро одарить одного человека столькими артистическими дарованиями – неповторимый пианист, высокоодаренный композитор, человек с блестящим юмором и мастер острот?
Композитор А. Бабаджанян был одним из виднейших артистов, обогативших мой внутренний мир. До сих пор даже при прослушивании его записей иногда переживаешь удивление, восхищение от восприятия такой красоты.
С Арно как с личностью нам было много о чем беседовать. Он стал моим близким другом после того, как я вышла замуж за Лазаря Сарьяна. Свадьбу своего любимого друга он приветствовал взволнованно, предложил стать крестным нашего союза и самым прекрасным образом исполнил свои обязательства. В загсе он с таким воодушевлением сыграл на рояле «Свадебный марш» Мендельсона, что сотрудники загса окаменели от удивления. Такая музыка там еще никогда не звучала!..
– А знаешь, я как будто заново написал «Героическую балладу», – сказал он мне в тот день, уже в доме Сарьянов.
Он также пожелал стать крестным отцом наших детей. Сегодня я ношу у себя на шее золотой крестик, который Арно подарил моей старшей дочери Лусик.
Он часто бывал у нас дома. Когда он заходил, дом наполнялся особым духом, который делал жизнь красочной и долгое время не покидал нас. Он особенно тепло принимал нас в своем доме в Москве. Любил он с Лазарем вспоминать годы детства, учебы. А как они хохотали, как дети, вспоминая свое мальчишеское озорство! С пяти лет они росли вместе.
Мы любили, когда Арно садился за рояль у нас дома. Он как бы воспарялся и возносил нас с собой в таинственный мир эмоций, где царят самые разнообразные человеческие чувства. До сих пор мы свято храним помеченные на нотах его собственноручные уникальные аппликатуры: Арно хотел помочь Лусик усовершенствовать свою игру на фортепиано.
Невозможно забыть, как он радовался успешному исполнению симфонии Лазаря. После исполнения он подошел к своему другу, даже прослезившись.
– Что это было, Зарик-джан! Вот чудо! – сказал он радостно.
Лазарь вспоминал, что с такими же слезами восторженной радости он его поздравлял во время первого исполнения симфонической поэмы, сказал, что его друг, ветеран войны, удивил всех. Это была дипломная работа Лазаря, с которой он и окончил Московскую консерваторию. А поехали они в Москву учиться в 1937 г., вместе и поступили в Гнесинское музыкальное училище. В 1939 г. Сарьян был мобилизован в армию, позднее ушел на войну. Арно всегда говорил, что друзья – Эдик (он же – Эдвард Мирзоян), Котик (Александр Арутюнян), Адик (Адам Худоян) – в годы войны не осмеливались встречаться с Сарьянами: дескать, их сын на фронте, а друзья продолжают учебу в тылу. Однажды он так взволнованно рассказал, как ходил к матери Лазаря – Лусик Лазаревне – с просьбой ходатайствовать о его принятии в студенты профессора Московской консерватории, знаменитого пианиста Константина Игумнова. Широко раскрыв свои выразительные глаза, он продолжал:
– А тетя Лусик сказала: «А как же, дорогой ты наш?! Обязательно скажу».
Было понятно, что успеху дипломной работы Лазаря его друзья искренне радовались всем сердцем. И неслучайно, он – Арно – гигант, но эмоциональный
