моей памяти. Этот мой незатейливый жест, продиктованный казахским обычаем проявлять уважение к старшим, вызвал большой резонанс в средствах массовой информации.
В своем приветственном слове я сказал: «Казахстан приветствует Ваше Святейшество на своей земле – духовного лидера, призывающего все человечество вместе смотреть в будущее, совместно развивать диалог культур и цивилизаций, углублять межчеловеческое общение. Не могу не отметить с искренним восхищением и уважением, что именно Иоанн Павел II сделал шаг навстречу всем традиционным религиям мира. Вы всегда выражаете слова искреннего восхищения мусульманским братьям и проявляете интерес к исламу, его философии, культуре, истории. От имени всего казахстанского народа хочу выразить Вам глубокую признательность за то, что Вы не изменили своего твердого решения посетить Казахстан, несмотря на очень тревожную ситуацию в мире».
В свою очередь и Папа Римский не жалел добрых слов. «Казахский народ, тебя ждет ответственная задача созидания с точки зрения реального прогресса, духа сотрудничества и мира. Казахстан, земля мучеников и религиозных верований, земля изгнанников и героев, земля мыслителей и художников, ничего не бойся! Казахстан, да благословит Бог тебя и всех жителей твоих, да прольет свет согласия и мира на твое будущее!» – пожелал он народу молодого государства. Давайте и мы пожелаем, чтобы так и было.
Добрые отношения с Иоанном Павлом II, общение с человеком, хорошо знающим историю, философию, культуру, понимание того, что Казахстан находится на стыке религий, привели меня к мысли о проведении в нашей стране съездов лидеров мировых и традиционных религий. Они традиционно созываются каждые три года и проходят в нашей столице – Астане, способствуя духовному согласию в сегодняшнем неспокойном мире.
Представляя свою страну мировому сообществу, я встречался и общался с самыми разными политиками, во время сотен встреч и переговоров упорно отстаивал интересы нашего государства и честь моего Казахстана.
И теперь хочу рассказать об отдельных личностях, с которыми довелось иметь дело. Разумеется, что, общаясь с ними, и я в свою очередь рос как политик.
Один из таких хорошо знакомых мне людей – Михаил Горбачёв. Бесспорно, это крупная фигура. Включение Горбачёва наряду с другими личностями, повлиявшими на жизнь человечества, в книгу «Сто великих людей» Майкла Х. Харта, переведенную на разные языки мира и изданную много раз, говорит об особенном месте этого человека в мировой истории.
Помню, как я по-настоящему удивлялся, читая эту книгу. Как это? Почему, за какие заслуги Михаил Горбачёв оказался в одном ряду с такими политическими и государственными деятелями прошлого, как Джордж Вашингтон, Симон Боливар, Иосиф Сталин, Джон Кеннеди, Владимир Ленин, Мао Цзэдун, не говоря уже о других великих личностях на самых разных поприщах?.. Если он пришел к вершине власти на волне политических невзгод и замешательств, если начатое им основное дело – перестройка – остановилось на полпути, если возглавляемую им великую страну он развалил в мирное время, а потом окончательно лишился авторитета в этой стране (в 1996 году, баллотируясь в президенты России, не набрал и одного процента голосов), то какое во всем этом есть величие? Да, именно так я думал поначалу. Но согласно теории влияния, которой придерживаюсь и я, главное в человеке не его умственные способности, мысли и мечты, и даже не то, что он сделал, реализуя свои замыслы, а то, к какому результату привели его действия. С этой точки зрения очевидно, что перестройка перешагнула масштабы СССР, оказав влияние на жизнь всей планеты. Крах Советского Союза, возникновение на его месте 15 независимых государств, роспуск социалистического лагеря – все эти грандиозные события не что иное, как следствие политики перестройки. Но ведь сам Горбачёв этого не желал. Он строил планы о демократизации жизни государства, расширении гласности. Думаю, что если бы Горбачёв знал, какой конец ждет перестройку, он бы даже не стал ее затевать. В свое время сам он заявлял: «Но я никогда не предполагал, что мы не удержим Союз. И, честно говоря, никто из нас не предполагал этого. И весь мир не предполагал». А его слова о том, что «моей давней и заветной целью было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми», без сомнения, были додуманы им позже. Что же касается его пассажа: «Меня полностью поддержала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране, именно поэтому моя жена все время подталкивала меня к тому, чтобы я последовательно занимал все более и более высокое положение в стране», то здесь, как говорится в таких случаях, без комментариев.
М. С. Горбачёв не помышлял о таких глубоких изменениях. Многие считают, что он лишь внес отдельные коррективы во внутриполитическую систему и ослабил холодную войну, желая таким образом прославить свое имя в качестве исторической личности. С точки зрения такой «программы-минимум» похоже, что М. С. Горбачёв сильно верил в искренность западных политиков, особенно своих «коллег» – глав государств. Возможно, придется по-новому изучить то обстоятельство, что слишком уж быстро, слишком уж сильно задружили М. С. Горбачёв и его окружение с М. Тэтчер, Р. Рейганом, Дж. Бушем и другими западными политиками. По моим наблюдениям, потаенные умыслы М. С. Горбачёва, который желал остаться в истории не только как реформатор, но и как политический деятель мирового уровня, были причиной многих ситуаций.
Горбачёв не мог выйти из-под влияния окружения. Прислушивался к тому, что говорили то одни, то другие. Западные деятели ему давали один совет, свои – совершенно противоположный. Всегда ведь проще разобраться в чужом деле, чем в своем собственном. Советчиков вокруг развелось много. Даже те, кто был поднят на олимп власти самим Михаилом Сергеевичем, не стали глашатаями нового, кто-то воздерживался, кто-то даже принялся за организацию переворота… Он, стараясь объединить не желающих объединяться, договориться с несогласными, попав в самое пекло, совсем заморочил себе голову. В результате ни справа, ни слева не нашел себе союзников. Трудно привести более драматичный пример мытарств человека, оказавшегося в таком шатком положении. М. С. Горбачёв, слушая одних, рассказывал одну историю, слушая других, рассказывал совсем другую. Между тем кризис нарастал. Не зная, что делать, он сильно беспокоился, но бездействовал. При этом был уверен, что совершает великие перемены. М. С. Горбачёв обычно созывал всех для обсуждения проблем. Но говорил, как правило, сам. У нас, слушавших его длинные монологи на протяжении всего заседания, болели головы. А после получения Нобелевской премии и вовсе уверовал в то, что лишь ему одному открыта истина в последней инстанции…
