187
Ходасевич В. О Маяковском // Возрождение. 1930. 24 апр. (В. В. Маяковский застрелился 14 апреля.)
Этого «клял» – проклинал, кажется, никто не заметил. – В. Ш.
Подготовив книгу «После России», Цветаева писала о ней Пастернаку: «Даю ее как последнюю лирическую, знаю, что последнюю. Без грусти … Лирика (смеюсь, – точно поэмы не лирика!)».
Воспоминания о Марине Цветаевой. М.: Сов. писатель, 1992. С. 345.
15 июля 1929 г. Цветаева в письме просила Андроникову познакомить ее с племянником близкой царице фрейлины А. А. Вырубовой: «Я сейчас собираю материал для одной большой вещи – мне нужно все знать о Государыне А<лександре> Ф<едоровне> – м. б. он может указать мне иностранные источники, которых я не знаю, м. б. живо что-нибудь из устных рассказов Вырубовой. М. б. я ошибаюсь и он совсем далек? Но тогда – общественные настроения тех дней (коронация, Ходынка, японская война) – он ведь уже был взрослым? (Я росла за-границей и японскую войну помню из немецкой школы: не то) … Кто еще может знать? (О молодой Государыне)».
Цветаева имеет в виду «Манифест» Николая II о созыве Законодательной думы и предоставлении демократических свобод гражданам России.
Как косвенное подтверждение этой догадки приведу разговор с Н. Я. Мандельштам. Мы говорили об Осипе Мандельштаме и Н. Я. сказала, что ее утешает и поддерживает мысль о том, что после смерти она встретится с ним и уже никогда не расстанется. Но, добавила Н. Я., когда я однажды сказала об этом Ахматовой, она запротестовала: «Что вы, Наденька! На том свете не будет ни жен, ни мужей…», давая понять, что там с Мандельштамом будет она. Как и с другими поэтами…
Возрождение. 1937. № 4078. 15 мая. С. 9. Что сказал бы В. Ходасевич, если бы ему довелось прочесть это стихотворение в советских изданиях Марины Цветаевой: в «Избранных произведениях» (М.; Л., 1965. С. 281–283. Б-ка поэта. Больш. сер.) и семитомном Собрании сочинений (М., 1994. Т. 2. С. 281–283)? Здесь полемика доведена до брани – в ущерб «сказу» о Пушкине. Считаю необходимым обратить внимание на неправомерность и необоснованность изменения текста стихотворения «Бич жандармов, бог студентов…» в этих изданиях по сравнению с прижизненной публикацией в «Современных записках» (1937. № 63. С. 172). Советские составители добавили 25 строк, якобы «не пропущенных редакцией» «Современных записок». Нет никаких оснований утверждать это. Цветаева, внимательно, почти болезненно относившаяся к корректуре, постоянно жаловавшаяся на большие и мелкие «притеснения» редактора В. В. Руднева, ни разу не упомянула о вторжении редакторов в текст «Стихов к Пушкину». Зная ее характер и отношение к своим стихам, можно быть почти уверенным, что она скорее отказалась бы от публикации, чем позволила изъять из стихотворения 8(!) строф. Сравнивая тексты прижизненной и посмертной публикаций, легко убедиться, что «добавления» пошли во вред стихам: они мельчат тему, опускаясь на несвойственный Цветаевой уровень полемики. Можно предположить, что именно поэтому Цветаева отказалась от этих строф (кстати, написанных значительно позже основного текста) при первой публикации цикла. Между тем «новая» редакция стихов «Бич жандармов, бог студентов…» стала печататься как каноническая. На самом деле последней волей автора следует считать единственную прижизненную публикацию в «Современных записках».
Ходасевич В. Избранная проза. Нью-Йорк: Руссика, 1982. С. 188.
Письмо от 9 ноября 1981 г.
Милюков Павел Николаевич (1859–1943) – историк, политик, лидер партии кадетов; в Париже был главным редактором газеты «Последние новости». Руднев Вадим Викторович (1879–1940) – врач, член партии социалистов-революционеров, в 1917 г. был городским головой Москвы; в Париже был одним из организаторов и редакторов журнала «Современные записки».
Не снисхожу (фр.).
Последние новости. 1932. № 4297. 27 дек. С. 4.
Этот документ и следующие два письма хранятся в архиве Центра русской культуры Amherst College,USA.
178 На книге – пометка Цветаевой: «Хранить. МЦ». В настоящее время хранится в библиотеке Русского отдела Университета Женевы. Публикую с любезного разрешения профессора Жоржа Нива.
Цитируемые в настоящей главке работы С. Я. Эфрона можно найти в кн.: Эфрон С. Записки добровольца. [М.]: Возвращение, 1998.
Один из критиков отметил «полную откровенность и правдивость» этого очерка Сергея Эфрона.
В письме от 2 января 1926 г. Цветаева пишет: «М. б. в Россию придется вернуться [к этому слову она делает примечание: „В случае переворота, не иначе, конечно!“ – В. Ш.] (именно придется, – совсем не хочу!)…»
См. его кн.: Войцеховский С. Л. Трест. Воспоминания и документы. Лондон, Канада: Заря, 1974.
Очевидно, торгсин – торговля с иностранцами, магазины, скупавшие у граждан ценности и торговавшие на валюту.
«Я – беглец» (фр.).
У меня нет никаких иллюзий (фр.).
Пусть! (фр.)
Это письмо А.С.Эфрон, как и письма Маргариты Николаевны и Ирины Лебедевых к Владимиру Ивановичу Лебедеву из Франции в Америку за 1936–1939 гг. подарены мне И. В. Лебедевой (далее цитируются без ссылок).
Г. Адамович в газ. «Последние новости» 7 апр., 1938; В. Ходасевич в газ. «Возрождение» 25 марта, 1938.
Здесь и дальше архивные материалы и письма С. Е. Голлидэй цитирую по публикации: Катаева-Лыткина Н. И. Вновь «Повесть о Сонечке» // Театральная жизнь. 1989. № 9. С. 27.
Цитирую по имеющимся у меня копиям.
Цветаева М. Неизданное. Семья: История в письмах. С. 280.
Эта и следующая цитаты по кн.: Полякова С. [Не]закатные оны дни: Цветаева и Парнок. С. 123.
Iswolsky H. No Time to Grieve: An Autobiographical Journey. Philadelphia: Winchell, 1985. P. 199–200.
Из письма Ирины Лебедевой от 8 августа 1937 г. Ежемесячник «Наша родина», издававшийся в Париже Союзом друзей Советской родины, – воинственно пропагандистский просоветский журнал, в самых радужных и восторженных тонах освещавший жизнь «на родине». С. Я. Эфрон был постоянным сотрудником журнала; в частности, в номере первом (август 1937 г.), в котором за подписью «Аля» напечатано упоминаемое в этом письме эссе Ариадны Эфрон, помещена рецензия С. Я. Эфрона на советские фильмы «Юность поэта» и «Депутат Балтики», а в следующем (№ 2, сентябрь 1937 г.) – его некролог памяти погибшего в Испании комиссара Ф. Ф. Лидле (подписаны: «С. Я.»). Программа Союза друзей Советской родины рекламировалась как широкая культурно-просветительная, освещающая жизнь Советского Союза, с приглашением приезжающих в Париж советских деятелей и закрытыми просмотрами новых советских фильмов. Эссе «Али» называется «На родине» и написано от первого лица. Она пишет о своих чувствах: «Вот я иду по Красной площади, которую помню с детских лет, которую столько раз видела в актюалитэ [кинохроника. – В. Ш.] парижских кинематографов. Живая я, на живой Красной площади!» Это понятно каждому, кто пережил нечто подобное. Как и ее стремление увидеть как можно больше: «В течение первых дней я кажется только и делала, что бегала по улицам и смотрела, смотрела, смотрела, никак не могла наглядеться, да и не нагляделась и по сей день. Каталась в метро, в троллейбусах и автобусах, в трамваях и такси, глядела из окон, глядела в окна, покупала сегодняшнюю «Правду», сегодняшние «Известия», забегала в магазины, прислушивалась к русской речи, приглядывалась к русским лицам…» На ее взгляд новоприехавшей, в Москве всё прекрасно: русские люди, их разговоры, красные платочки на головах женщин, в «нечеловеческий рост» портрет Пушкина на Ленинском музее, «великолепные гастрономические магазины <…> и количество покупателей в них» и многое, многое другое – всё! Аля идет в Вахтанговский театр на спектакль, который они с Цветаевой видели в 1922 г., незадолго до эмиграции – «Принцессу Турандот»: «самую свою старую театральную знакомую». Но сам спектакль ее не интересует, она с восторгом рассказывает о том, что зал был полон метростроевцев («Мы всей бригадой собрались – а вот там – Тонина бригада, а левее – Ванькина», – объясняет ей соседка) и как тонко они понимали и обсуждали между собой пьесу.
