358
Прочитала новые стихи:
«Как и жить мне с этой обузой» («Муза») – БВ, Седьмая книга; «Что там? – окровавленные плиты» – это строка из стихотворения «Эхо» (БВ, Седьмая книга); о Блоке – «И в памяти черной пошарив, найдешь» (БВ, Седьмая книга); Борису Леонидовичу – это «Словно дочка слепого Эдипа» (ББП, с. 262; № 82). О последнем стихотворении см. также с. 476.
О новых строфах в «Решке» см. 460–461; посвящение «Третье и последнее» – ББП, с. 354. (Ссылаюсь не на БВ (с. 311), т. к. в БВ из этих стихов цензура удалила три строки: «Он не станет мне милым мужем, / Но мы с ним такое заслужим, / Что смутится Двадцатый Век».)
Вопреки требованиям редакторов и корректоров, Ахматова настаивала на рифме «лепет – оттрепит», а не «оттреплет» потому, что такая рифмовка более точна и, своею простонародностью, стилистически близка к «ни гу-гу» – № 83.
«Красненькая» – «Стихотворения, 1958».
«Смуглый отрок бродил по аллеям» – БВ, Вечер; «В последний раз мы встретились тогда» и «Звенела музыка в саду» – БВ, Четки.
БВ, Седьмая книга; № 84.
Виктору Ефимовичу Ардову 21 октября 1960 года исполнилось 60 лет.
«Смерть Софокла» – БВ, Седьмая книга.
По-видимому, статью С. С. Лесневского об Ахматовой, готовящуюся к печати в Краткой Литературной Энциклопедии, Ю. Г. Оксман принес Анне Андреевне еще в рукописи. Об Оксмане см. 103.
«Отыми и ребенка и друга» – «Модитва». См. БВ, Белая стая; № 85.
29 октября 60 г. «Литературная газета» опубликовала четыре стихотворения Ахматовой: «Музу» («Как и жить мне с этой обузой»), «И в памяти черной пошарив, найдешь», «Эпиграмму» и «Тень».
Некоторые строфы в «Решке» Ахматова целые годы зашифровывала точками (с прихотливой, меняющейся нумерацией) – и снабжала под строкой благонамеренно-литературоведческим примечанием: «Пропущенные строфы – подражание Пушкину. См. «Об Евгении Онегине»:
«Смиренно сознаюсь также, что в Дон Жуане есть две выпущенные строфы», – писал Пушкин». Пушкин признавался в наличии двух выпущенных строф; у Ахматовой их было несколько; в этот день она прочитала мне новую и продиктовала все. Строфу «Враг пытал: а ну, расскажи-ка!» прочла с такими заключительными строками:
И проходят десятилетья,
Пытки, ссылки и смерти… Петь я
В этом ужасе не могу.
В машинописных экземплярах, да и в том экземпляре, который Ахматова готовила для «Бега времени», надеясь, что удастся напечатать не одну лишь первую часть, но и все три части «Поэмы», – она эти строфы заменяла точками, а конец строфы «Враг пытал…» писала для цензуры так:
И проходят десятилетья,
Войны, смерти, рожденья… Петь я,
Сами знаете, не могу.
(Существует и другой вариант подделки: «Сами видите»). – Примеч. 1977 г.
Впоследствии А. А. не только продиктовала мне новые строфы в «Решку», но и подарила автограф. История этих строф и автографа изложена мною в журнале «Горизонт», 1988, № 4. См. № 86.
С огорчением вижу, что новые строфы в «Решке» при теперешних публикациях «Поэмы без героя» бывают либо пропущены в основном тексте и отнесены к «Дополнениям» (см., например, двуязычное «Полное собрание стихотворений», т. 2, Somerville: Zephyr Press, 1990), либо вставлены в таком странном порядке и с такими добавлениями, что делаются помехой и развитию мысли автора и течению стиха (см. сб. «Я – голос ваш» и «Двухтомник, 1990», т. 1).
Об этих строфах Ахматова в декабре 62 года записала:
«И наконец произошло нечто невероятное… возникло “лирическое отступление” в “Эпилоге” и заполнились точечные строфы “Решки”. Стала ли она понятнее – не думаю! – Осмысленнее – вероятно». (Цитирую по статье Р. Тименчика «После всего» – см. ЛО, 1989, № 5, с. 22.) В некоторых изданиях, например в сборнике «Узнают…», среди пропущенных в «Решке» строф публикуется, кроме приведенных мною, еще одна (вписанная рукою Ахматовой в экземпляр Н. Глен):
Торжествами гражданской смерти
Я по горло сыта. Поверьте,
Вижу их, что ни ночь, во сне.
Отлучить от стола и ложа —
Это вздор еще, но негоже
То терпеть, что досталось мне.
– Примеч. 1991 г.
В «Эпилоге» А. А. оставила «прах» только в конце: «От того, что сделалось прахом, / Обуянная смертным страхом / И отмщения зная срок, / Опустивши глаза сухие / И ломая руки, Россия / Предо мною шла на восток»; в строфе же, расположенной ближе к началу «Эпилога», изменила рифмовку: убрала слово «прах» и срифмовала строки «Сбросил с крыльев свободный стих» и «На бессонных очах твоих». Таким образом, слово «прах» употреблено в окончательном тексте «Эпилога» лишь единожды.
«Ардоккала» – название, созданное наподобие названия альбома К. Чуковского – «Чукоккала». См. 271.
Моя последняя квартира в Ленинграде была у Пяти Углов: Загородный проспект, 11/40, кв. 4.
«Три стихотворения» – БВ, Седьмая книга; № 87.
Я не сомневаюсь в постоянном надзоре над Ахматовой, осуществлявшемся со стороны Двора Чудес, – но в данном случае она ошиблась, и со временем все три рукописи нашлись.
В более поздние годы, уже после кончины Ахматовой, эта строфа с небольшими переменами в первой строке стала публиковаться в дополнениях к «Поэме». См., например, ББП, с. 379; «Двухтомник, 1986», т. 1, с. 373; «Двухтомник, 1990», т. 1, с. 383.
«Стихотворения, 1961»; БВ, Седьмая книга.
№ 58.
Жданова.
Впоследствии, когда явилась возможность, А. А., составляя «Бег времени», уничтожила громоздкие «воскрылия» и восстановила все стихотворение в его подлинном виде. См. № 73.
Существует и другое суждение о том, кому посвящены эти стихи. См. «Записки», т. 3, «За сценой»: 13.
В книжке 1961 года (с. 280) осталось: «Но только не призрачный мой Ленинград»; и лишь в «Беге времени» (с. 420) возникла Варшава с добавлением в строке двух слогов: «То мог быть Стамбул или даже Багдад, / Но, увы! не Варшава, не Ленинград» – № 75.
О Чапском см. 217.
С этой цензурной заменой стихотворение печаталось и в сборнике 1961 года, и в БВ (Седьмая книга), и в ББП на с. 211. В ББП приведены также черновики, но подлинное окончание («Отворите райскую дверь, / Помогите ему теперь») отсутствует. И только в 1990 году, в Душанбе, в сборнике «Стихотворения Анны Ахматовой» под редакцией М. Мейлаха – напечатано верно (с. 277); № 88.
