моей недолгой жизни количество народа на планете удвоилось, мы теснимся лицом к лицу с человеческим и нечеловеческим в перенаселенном гетто, из которого нет выхода.
Скоро я разделю свое маленькое освоенное пространство на берегу ручейка Кривелька с иной формой жизни, с тем, кого мне будет очень трудно понять. И я суечусь, тороплюсь в тревоге, пытаюсь успеть. Надо подобрать что-то новое вместо строчек из Бабеля.
Мне приходит в голову цитата из «Эпоса о Гильгамеше». Я не читал «Эпос о Гильгамеше», эти две строчки попались мне в какой-то научно-популярной книжке и врезались в память. Я даже не знаю, о ком в них идет речь. И вполне ли подходят эти строчки на замену?
Вместе с газелями ест он травы,
Вместе со зверьми к водопою теснится…
Строчки нравятся, тем более что ничего более подходящего не приходит в голову. Трудно подбирать новое вместо старого. К старому привыкаешь, оно становится родным, хорошим, даже если уже не работает.
И вот на теплом старом бревне посреди теплого поля с бродящими по нему конями и женщинами я начинаю гуглить и узнаю, что травы вместе с газелями ел некий Энкиду.
Четыре с половиной тысячи лет назад этот Энкиду был изготовлен из глины богиней-матерью и был равен по силе царю Гильгамешу. Жил в полях, охранял диких животных от охотников и питался их молоком, разрушал ловушки, уничтожал ловчие ямы, понимал язык зверей, и те его не боялись. Потом был соблазнен храмовой проституткой по имени Шамхат, потерял из-за этого способность есть с газелями и тесниться со зверьем у водопоя, стал соратником Гильгамеша и побеждал вместе с ним всяких чудовищ, например, чудовище Хумбабу.
Это всё из Википедии. Интернет ловится не очень, ждешь, ждешь, потом открывается какая-то чепуха.
«Энкиду наносит больше всего урона из всех четырех атак. Его сила магии равна 200, и он игнорирует защиту цели. После появления на поле боя всех трех мечей и в случае использования Гильгамешем этой атаки мечи начнут светиться, и Энкиду нападет на вражескую партию. Используется тот же спрайт Энкиду, что и в Final Fantasy V».
Так, это не то.
А вот еще: «В связи с обнаружением еще одной относящейся к “Эпосу о Гильгамеше” глиняной таблички в коллекции Корнеллского университета установлено, что храмовой проститутке Шамхат понадобилась не одна неделя, как считали раньше, а целых две, чтобы склонить Энкиду к жизни в социуме».
Мне кажется, что даже две недели – это необыкновенно быстро. У меня одомашнивание заняло годы и состоялось окончательно только после строительства своего дома.
Но тут я вижу, что мой табун уже ушел, прячу телефон и бегу догонять.
И потом медленно, переходя по два-три шага, останавливаясь пощипать траву, поговорить или просто постоять-помолчать, мы все – люди, лошади и приветливая собачка с непослушными ногами – идем в сторону леса. Потом фотографируемся, и кобыла Баккара прибегает позировать. А потом мы прощаемся.
– Я тогда вам ссылок по мягким методам работы с лошадьми накидаю. Вы на английском сможете смотреть? И вообще, все у вас получится, не бойтесь!
Гляжу на Настю и клятвенно обещаю себе подтянуть английский и заодно снова взяться за французский.
Баккара подняла и принесла Любке в зубах брошенный на землю чомбур, потом недоуздок.
В Ярославле мы не смогли найти свободных мест в гостиницах и ехали всю ночь до нашего дома, по очереди ведя машину. Пока рулила Любка, я дремал. Когда занимал водительское сиденье сам, то думал о том, подходят ли строчки про Энкиду на замену Бабелю.
Август
Приезд Фени и близкие отношения с местностью
В середине августа нам привезли коня.
Я беспокоился, как коневозка съедет под горку с асфальта на нашу полевую дорогу, поэтому пошел ее встречать. Люба отправилась со мной.
В последние несколько месяцев стоило мне начать уточнять какую-либо информацию о лошадях: какой высоты нужно строить катух, размер дверного проема, высота ограды, количество сена на зиму, интернет тут же выдавал мне что-то пугающее, грозящее будущему питомцу травмами, болезнями, психическими расстройствами или даже опасным для меня поведением.
Давний опыт езды верхом днями и ночами по крутым скалистым тропам, преодоление бурных рек каменистыми бродами, скачки за браконьерами по кочковатым болотистым тундрам – все это не могло перевесить случайно найденной в интернете рекомендации устраивать вход в денник без малейших намеков на порожек – лошадь может споткнуться.
Поэтому резкий съезд коневозки с асфальта на нашу дорогу заранее пугал меня, ответственность переполняла, и мы вышли встречать машину на шоссе, чтобы в случае чего провести коня в поводу до дома.
– Где, вы говорите, крутой спуск? Этот? Да не смешите меня, – сказал водитель и сел обратно в кабину.
Феню выгрузили у ворот нашего участка, напоили, завели в леваду, и он стал рысить по кругу, разминаясь после восьмичасовой дороги. А я принес косу, оселок, накосил травы и перебросил ее коню через ограду.
И стал косить утром и вечером.
Сто лет уже не косил литовкой, давно перешел на бензиновый триммер, чтобы подстригать участок. Но в деле ручного кошения – тут как с велосипедом – тело помнит, если научилось этим когда-то заниматься.
И мое тело тоже отлично помнило радость и усталость покоса. Я расскажу, как оно узнало эту радость.
Вот представьте себе, что вы здоровы, молоды, и мир принадлежит вам целиком и полностью. Ну хорошо, не совсем целиком и полностью, до некоторых его частей, особенно капиталистических, вашей царственной деснице через железный занавес несколько труднее дотянуться. Хотя было бы желание – дотянулась бы, просто некогда заниматься тридесятыми царствами, когда у вас под рукой шестая часть мировой суши. Шестая часть суши – это просто ваш исконный наследный удел. Изображение этой шестой части, выпущенное в издательстве Главного управления геодезии и картографии СССР, все детство висело над вашей кроватью и дразнилось разными просторами.
Выбор царской невесты какой-то. Нравится местность с древней, пугающей красотой – пожалуйста. Раскинулась на северо-востоке раскосая дикарка в белых песцовых мехах, на груди таинственный голубой амулет – озеро Эльгыгытгын. Нравятся волоокие, спокойные, в березовых веночках – тоже пожалуйста – сел на электричку и выехал в Подмосковье. Есть ведьма с таинственными озерами-ламбушками в еловых лесах и скалистыми лбами над Белым морем. Есть восточная красавица с цветущей пустыней и синеватой границей на горизонте, там, где начинается Иран. Есть жаркие, есть холодные, есть деловые и чуть отчужденные, есть дикие, есть культурные. Глаза разбегаются.
И вот, чуть
