Поскольку из-за частых болезней Алексею прописан щадящий режим, его обучение не начинается сразу в полном объеме. К тому же в его воспитание и образование свой вклад вносят и те, кто за ним ходит и присматривает.
Начать хотя бы с придворного штата. В отличие от прислуги более низкого ранга, камердинерами служат образованные военные. Они обязаны иметь отличное представление о протоколе, обмундировании, экипировке и нуждах армии и при необходимости дать компетентную справку своим господам.
К систематическим занятиям подготавливают детей и гувернантки, читая поучительную и назидательную художественную, историческую и религиозную литературу. Одна из них — «мадмуазель» Екатерина Шнейдер, бывшая учительница русского языка царицы, позднее няня и гувернантка царских дочерей, затем домашняя учительница Алексея. В конце концов ее положение официально закрепляется титулом «придворная учительница». Мнения об этой придворной преподавательнице весьма различны: одни хвалят ее деловитость, поскольку она дополнительно выполняет функции личной секретарши царицы и отвечает за гардероб царских детей; другие, например, доктор Боткин, жалуются, что «эта полуграмотная и заносчивая особа — настоящая катастрофа для детей», что приводит к тому, что прежде всего великие княжны ведут себя «в обществе смущенно и неловко» и «не в состоянии поддержать соответствующий их возрасту разговор».
Со своей стороны, матросы Алексея приставлены к нему не только ради безопасности, но и с целью расширения его знаний в области военно-морского дела. С ними Алексей обращается скорее как с друзьями, чем как с подчиненными.
Постепенно царевич вырастает из возраста игр с миниатюрными пушечками, барабанами, игрушечными армиями и флотами. Он начинает учиться игре на балалайке. Причем демонстрирует такой талант, что вскоре все восхищаются его игрой.
К своим врачам Алексей относится уважительно. Царь не устает поучать своего сына-озорника: вежливо надо встречать всех, кто бы это ни был, и постоянно напоминает ему о том, что почести, оказываемые ему, относятся не к его особе, а к его положению. И этого положения он должен быть всегда достоин.
В смысле отношения Алексея к его врачам отцовские увещевания вряд ли необходимы. Наследник неизменно выказывает им свою благодарность, наибольшие симпатии, впрочем, чувствуя к доктору Боткину, не только из-за его детей, Глеба и Татьяны, которые дружны с царскими детьми. В этом особенно преданном царской семье человеке царевич всегда находит понимающего и обладающего большим чувством юмора собеседника. Доктор Боткин для Алексея почти так же близок, как и член семьи. Другие врачи — педиатры Раухфусс и Островский или хирург Федоров, — когда в них возникает необходимость, вызываются из Петербурга. Напротив, Боткин после назначения придворным врачом живет со своей семьей в «царской деревне» (Царском Селе) и ежедневно навещает царскую семью во дворце. Однажды Алексей внезапно объявляет Боткину: «Я Вас люблю всем сердцем!» Похоже, Боткин отвечает ему взаимностью. Во всяком случае никогда не упускает случая похвалить Алексея перед другими за «героическое мужество, с которым он выдерживает приступы своей болезни».
Первым учителем, проводящим с Алексеем систематические занятия, является тайный советник Петр Васильевич Петров, директор Петербургского военного училища. Юному наследнику впервые приходится приучать себя подчиняться дисциплине и еще кому-то, кроме царя. Все же он питает симпатию к этому дружелюбному и вместе с тем определенно умеющему себя держать пожилому господину с белой бородкой клинышком и тонкими очками, всегда появляющемуся в мундире. Он быстро становится авторитетом для престолонаследника. Алексей настолько сильно к нему привыкает, что регулярно пишет ему письма из путешествий. Петров преподает царевичу русский язык, русскую литературу, историю и математику.
В 1913 году к нему присоединяется учитель французского сестер Алексея, Пьер Жильяр. Благодаря своим знаниям, педагогическим способностям и чуткости швейцарцу за короткое время удается завоевать доверие поначалу строптивого престолонаследника. В конце концов Жильяра назначают постоянным домашним учителем и воспитателем Алексея.
Жильяр так отзывается о девятилетием Алексее:
«Он был очень живым, веселым мальчиком и умел, насколько это было ему доступно, наслаждаться жизнью. Когда он был здоров, благодаря его веселости, казалось, жизнь во дворце озарялась новым светом, словно солнце пробивалось сквозь тучи.
Его положение вовсе не вскружило ему голову, и он сам думал о нем меньше всего. Играть он больше всего любил с сыновьями своего матроса Деревенько. Своего отца он боготворил и пытался в чем только можно подражать ему. При своих необычайных дарованиях он мог бы совершенно нормально развиваться, если бы ему не мешала в том его болезнь. Однако для занятий можно было использовать лишь периоды между приступами болезни, что, несмотря на природные способности мальчика, очень осложняло задачи обучения».
Сначала Алексей отказывается учить английский язык, и нанятый для царских дочерей учитель английского языка Чарльз Сидней Гиббс на первых порах никак не мог обучить его чему-либо.
С православной религией — соответствующий учебный предмет в России называется «Закон Божий» — регулярно знакомит Алексея придворный священник, отец Александр Васильевич.
Все занятия проводят с одним Алексеем, тогда как обе младшие и две старшие царевны занимаются попарно. Учеба для наследника начинается в девять часов утра. На первых порах уроки длятся только сорок, затем пятьдесят минут. Между одиннадцатью и двенадцатью Алексей может погулять на воздухе; затем занятия продолжаются до часа дня; затем обед. После этого Алексей может снова пойти в парк, а затем учение возобновляется до семи, а позднее до восьми часов вечера. В восемь все дети вместе с родителями ужинают (в первые годы жизни Алексей ужинает сам — в семь). Алексей рано узнает, что даже приемы пищи строго регламентированы. Ужин состоит из пяти блюд, официальный обед — только из трех. Существует три категории официальных обедов.
Обыкновенно начинают с закусок, которые поглощают стоя в буфете перед столовой. На это, как правило, отводится не более пятнадцати — двадцати минут. Причем подаются только холодные блюда: икра, копченая осетрина и канапе — и только в холодное время года добавляют также что-нибудь горячее, как, например, сосиски в томатном соусе. Впрочем, сам царь ест мало икры, после того как в детстве отравился испорченной. Вместо нее он выпивает одну или пару стопок водки, которую сам себе наливает, тогда как другим предлагается мадера или другие напитки. Для детей — минеральная вода из Сен-Рафаэля.
