У Анастасии волосы светлее, чем у сестер, и голубые глаза, она менее других наделена красотой, зато отличается темпераментом комедианта. Как уже отмечалось, у нее мальчишеские замашки, и поэтому она чаще других сестер играет с Алексеем.
Жильяр об Анастасии:
«Анастасия была настоящей озорницей, всегда настроенной на шутки и проказы, и даже с годами у нее это не ушло. В любой ситуации она умела найти ее комическую сторону, и ее выходки были обезоруживающими; она была избалована, но со временем это становилось незаметнее. Она была ленива, что часто свойственно одаренным детям. Среди своих сестер отличалась наилучшим французским произношением и с большим талантом играла на этом языке пьесы. Так как она разгоняла в семье хмурые тучи, ее называли «sunshine[30]».
Граббе об Анастасии:
«Младшая дочь царя была самой живой и оригинальной. Она обладала комическим дарованием и развлекала всех, пародируя людские слабости. Но была в ней и серьезность. У нее был подвижный и пытливый ум. О чем бы я с ней ни беседовал, меня всегда впечатляла многосторонность ее интересов. Она живо соображала и никогда не отрывалась от реальности. Больше других сестер Анастасия страдала от замкнутости их круга общения и использовала свое чувство юмора, бунтуя против нее. Она ненавидела дворцовую жизнь с ее условностями и всякий раз демонстрировала это. Она сопротивлялась даже тому, что каждому ребенку выделялся телохранитель из казаков».
Отношения дочерей со своими царственными родителями самые сердечные. Царица пользуется авторитетом у великих княгинь — за исключением разве что иной раз Ольги, которая в этом отношении придерживается собственного мнения и соответственно ведет себя.
Кроме старшей, все царские дочери считаются посредственными ученицами. Учитель французского неоднократно (но напрасно) обращался к царице с просьбой взять ему на помощь французскую гувернантку, чтобы девочки могли практиковаться во французском. Однако царица отказывалась доверить своих дочерей французской гувернантке — прежде всего из-за своего предубеждения против всего, что по ее мнению, исходит из «фривольной Франции». Александра предпочитала выписать ко двору посредственно образованную, но излучающую чопорный викторианский дух даму.
Изоляция царских детей, происходящая из-за ограниченности кругозора и непоколебимой позиции царицы, не способствует их духовному развитию и становлению характеров. Видимо, Анастасия чувствует эту ограниченность во всех отношениях сильнее других. В то время как для представителей средних и высших слоев русского общества того времени само собой разумеющимися являются заграничные путешествия и учеба детей в Париже, Лондоне, Берлине или Риме, царице такое и в голову не может прийти. Не считая обучения с помощью домашних учителей с целью ознакомления с базовыми знаниями по языкам, математике, истории, географии и православной религии, Александра почти ничего не предпринимает для того, чтобы раздвинуть для своих дочерей горизонты.
Практически не происходит и расширения кругозора детей путем общения с людьми за пределами тесного семейного круга. Дети лишены постоянных контактов с равными по положению друзьями. Александра избегает подобных связей уже из-за своей сдержанности по отношению к петербургской аристократии, которую считает легкомысленной, и, пожалуй, также вследствие своего несколько прижимистого характера.
От Александры, поскольку ей не хватает личного опыта, соответствующих контактов и знания русского мира, каким он открывается в богатой русской литературе, многое остается скрытым; поэтому неизбежно закрыто это и для ее детей в ущерб им (как, впрочем, и в ущерб ей самой как царице).
В своем естественном отношении к жизненным материям петербургское общество никак не стоит на более низком уровне, чем, положим, английское общество.
Напротив: незаконнорожденных здесь не осуждают и не предают бесстыдно «забвению». Для подобных случаев в Петербурге возведен особый родильный дом, где детям обеспечен уход и медицинское обслуживание. Именно эта критикуемая Александрой аристократия подает пример в финансировании подобной и другой социальной деятельности. Женщины из обеспеченных слоев несут расходы по школьному образованию и медицинскому обслуживанию нуждающихся, равно как и по социальному обеспечению своей домашней прислуги и ее детей.
В результате неверных представлений царицы о Петербурге великие княжны и в последующие годы будут вести изолированное существование вдали от пульсирующей жизни столицы, которая в то время считается одним из самых блестящих и передовых культурных центров мира. Правда, иногда царь берет старших дочерей в театр. Но приглашения в другие дома не организовываются или не принимаются. За одним исключением: сестра царя, великая княгиня Ольга, регулярно старается развлечь подрастающих великих княгинь в своем петербургском дворце на танцевальных вечерах, куда приглашаются и другие гости, — это вносит немного разнообразия в их жизнь и предоставляет им возможность для новых знакомств. Девушки пользуются этими приглашениями с большой благодарностью.
Но счастливее всего чувствуют себя царские дети в летней резиденции в Ливадии, в Крыму, где, по крайней мере, от случая к случаю могут окунаться в жизнь оживленного черноморского курорта Ялты. Столь же радостны для них летние плавания на борту яхты, во время которых они часто ходят не только к соседним островам, но иногда и за границу к дружественным или родственным дворам.
«И все же, насколько непринужденной ни была бы обстановка, — вспоминал спустя годы граф Граббе, — последствия воспитания властной матерью с ее чрезмерной осторожностью и викторианским мировоззрением были налицо: даже повзрослев, великие княжны так и не научились флиртовать с офицерами; разговоры у них были, как у школьниц».
Изолированная жизнь Царскосельского двора, подобающая скорее мещанской семье среднего достатка, чем монаршей, задевает и Алексея. Все же соответствующее его положению воспитание строится с таким расчетом, чтобы расширить его кругозор и вывести его за пределы крохотного мирка Царского Села и обеспечить ему непосредственное соприкосновение с представителями «его» народа — пусть даже главным образом и с военным сословием.
Ко взрослым, с которыми с шести лет общается Алексей, вскоре станут принадлежать и его учителя. Прошло время нянек — деспотичной англичанки «мисс Орчи», выписанной Александрой из Англии, русской, сильно выпивавшей и питавшей неподобающие симпатии к казакам и «мисс Игер», настолько интересовавшейся политикой, что за жарким обсуждением с одной из горничной «дела Дрейфуса» она могла позабыть о принимающих ванну детях.
