Четвертого сентября войска Суворова, делая в день по 60–70 верст, прибыли в Таверно, что под Лугано. Тут выяснилось, что австрийцы поставили русской армии из 1430 обещанных мулов только 650. Мулы были необходимы для перевозки провианта (непривычных русскому солдату белых, пшеничных сухарей), а также боеприпасов. Войска встали на бивак и простояли на месте четыре дня. Солдаты привели себя в порядок, отдохнули. Может быть, впервые за всю кампанию они шли налегке — ни громоздких обозов, ни верховых лошадей, ни борзых собак, ни офицерских и солдатских жен, тащившихся по дорогам следом, — впереди были горы. Мулов так и не было. Суворов иронизировал: «Нет лошаков, нет лошадей, есть Тугут, и горы, и пропасти». По совету великого князя Константина Павловича Суворов приказал спешить 1500 казаков и на их лошадей привязать вьюки. По своему обычаю Суворов внимательно наблюдал за армией. У него была странная для генералов привычка. Он незаметно отрывался от колонны, уезжал вперед, ложился в винограднике и долго смотрел на проходящие войска, а потом внезапно выезжал на дорогу и заводил разговоры с солдатами: «Вот там (указывая на северную сторону, на горы) безбожники-французы, их мы будем бить по-русски… Горы велики, есть пропасти, есть водотоки, а мы их перейдем-перелетим, мы — русские! Бог нами водит. Лезши в горы, одне стрелки стреляй по головам врага — стреляй редко, да метко! А прочие шибко лезь в россыпь. Взлезли — бей-коли-гони — не давай отдыху! Просящим — пощада — грех напрасно убивать. Везде фронт! Помилуй Бог, мы — русские! Богу молимся — он нам и помощник; царю служим — он на нас и надеется и нас любит, и нас наградит он словом ласковым, чудо-богатыри! Чада Павловы! Кого из нас убьют — Царство небесное! Церковь Бога молит. Останемся живы — нам честь, нам слава, слава, слава!»5"
Как уже сказано, из многих путей среди гор Суворов выбрал путь через Беллинцону и Сен-Готард, чтобы долиной реки Рейсы выйти к Люпернскому озеру, соединиться с австрийцами и Корсаковым и ударить по Массене.
Если мы терпим неудачи — то исключительно из-за шпионов и изменников. Есть точка зрения, что путь этот предложили австрийцы, точнее — находившийся при штабе Суворова подполковник Вейротер. О, этот Франц Вейротер — истинное наказание русской армии! Мало того, что он в 1799 году устроил армии Суворова смертельные испытания, он же в 1805 году разработал диспозицию сражения при Аустерлице. В современной литературе (в отличие от русской дореволюционной) высказано суждение о том, что Вейротер был «прямым пособником врага», то есть, грубо говоря, почти погубил русскую армию, подобно тому, как Сусанин погубил отряд поляков. В. С. Лопатин пишет, что Вейротер «украсил» свой послужной список рядом военных катастроф: «1796 г. — армия Вурмзера разгромлена Бонапартом в Северной Италии (Вейротер занимал должность генерал-квартирмейстера штаба Вурмзера, следовательно, отвечал за планирование операций); 1800 г. — план наступления эрцгерцога Иоганна, разработанный его начальником штаба полковником Вейротером, привел к разгрому австрийцев при Гогенлиндене; 1805 г. — сложное маневрирование русско-австрийской армии под Аустерлицем закончилось катастрофой. План этого движения был навязан главнокомандующему Кутузову при посредстве Александра I, находившегося при армии. Автором плана был генерал-майор Вейротер. Все эти катастрофы невозможно объяснить педантизмом кабинетного стратега, не понимавшего сути военного искусства. Беспристрастный исследователь вправе поставить вопрос о прямом пособничестве Вейротера врагу». С мертвыми историку легче всего бороться — возразить и оправдаться они уже не могут, тем более что доказанных фактов пособничества Вейротера французам не приводится, а для убедительности читателя отсылают к аналогии: «В этом нет ничего неправдоподобного, если вспомнить, что начальником разведки и самым доверенным лицом в штабе генерала Макка накануне катастрофы при Ульме был И. Шульмейстер, выдающийся французский разведчик, прозванный “императором шпионов”». Небольшая деталь дополняет общую картину: «именно Вейротер вел переговоры о поставке мулов в Таверно»51. После всего этого нужно удивляться, почему Вейротер не был по достоинству награжден французами за свои заслуги, и автором всех этих побед был объявлен не он, а Наполеон.
Одновременно отметим, что, кроме Вейротера, при штабе Суворова было еще восемь австрийских штабных офицеров и никто из них (как и Суворов) не обвини, а Вейротера в пособничестве врагу — неужели все они были людьми без чести и совести? Известно также, что из трех путей через Альпы тот, что выбрал Суворов, был самым удобным в стратегическом смысле. Сам Суворов в Беминцоне составил записку о преимуществах избранного направления, позволявшего с успехом неожиданно ударить по тылам французов, растянувших свои войска на большом пространстве гористой местности. Разобрав все возможные варианты, и прежде всего — учтя расположение противника, Суворов резюмировал: «Единственное средство — атаковать С.-Готард со стороны Белинцоны. Одною этою атакою уже достигаем мы того, что при изъясненном первом предложении не прежде могли бы достигнуть, как на 6-й день, и то не иначе, как с помощью особого отряда, направленного со стороны Белинцоны. И так бесспорно, всего для нас выгоднее будет немедленно же воспользоваться путем из Белинцоны, на котором мы уже и находимся»".
Вся армия была разделена на два корпуса. В корпусе генерала В. X. Дерфельдена было около десяти тысяч человек. В авангарде корпуса и всей армии шел, как нетрудно догадаться, генерал-майор князь Багратион со своим Егерским полком (506 человек, 2 орудия) и еще пятью полками (2500 человек, 5 орудий горной артиллерии). Это, в сущности, была дивизия. За Багратионом следовала дивизия генерал-лейтенанта Я. И. Повало-Швейковского (4400 человек и 6 орудий), затем — дивизия генерал-лейтенанта И. И. Ферстера (3100 человек при 5 орудиях). Вторым корпусом командовал генерал от инфантерии А. Г. Розенберг (около 6 тысяч человек при 9 орудиях). Итого, при выступлении армии в ней было 16 тысяч человек пехоты и 25 орудий. С казаками, артиллеристами и инженерным корпусом армия Суворова насчитывала около 21 тысячи человек53.
Переходы были длинные и очень трудные — крутые подъемы и спуски, узкие и скользкие тропы, переправы вброд через ледяные ручьи и реки. Было холодно, шел непрерывный дождь, на биваках не хватало дров. Сам Суворов позже, в реляции Павлу 1 от 3 октября, красочно описывал, как его войско «преходило чрез цепи страшных гор. На каждом шаге в сем царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти. Дремучие, мрачные ночи, непрерывно ударяющие громы, лиющиеся дожди и густой туман облаков при шумных водопадах, с каменьями с вершин низвергавшихся, увеличивали сей трепет»54.
