Талантливый полководец тогда же проявил себя не менее способным дипломатом и накануне вторжения Наполеона в Россию успел подписать с Турцией мир. Именно успел, ибо Александр I, как всегда недовольный Кутузовым, прислал нового командующего Дунайской армией – адмирала Чичагова, впоследствии бесславного героя Березинской операции.
В то время когда Кутузов вел вооруженную, а потом дипломатическую борьбу, Александр I, не понимая его политики, жаловался своему флигель-адъютанту адмиралу Чичагову на бездеятельность Кутузова.
Чичагов тонко намекнул царю, что следовало бы кого-нибудь послать для наблюдения за Кутузовым, и получил предложение выехать в Дунайскую армию. Чичагов вежливо отказался, но на следующий день разговор возобновился, и царь решил заменить Кутузова Чичаговым, поручив ему не только подписать с Турцией мир, но и заставить ее заключить с Россией оборонительный и наступательный союз. Слухи об этом дошли до Кутузова, и он подписал в Бухаресте мир за день до приезда Чичагова и поставил этим царя и адмирала в глупейшее положение. Для того чтобы сместить Кутузова, у Чичагова были с собой два царских рескрипта: один на тот случай, если мир еще не заключен, и второй – если уже подписан. В первом царь, выражая свое недовольство, предлагал Кутузову сдать армию Чичагову, а во втором – выражал благодарность за победу и мир, но тоже приказывал сдать армию. Но Кутузов заключил мир ровно за день до приезда Чичагова, следовательно, первый рескрипт вручить нельзя было, но и второй нельзя вручить, ибо царь не мог за один день узнать в Петербурге о мире, заключенном в Бухаресте. Это Чичагова не остановило. Он вручил второй рескрипт и написал царю:
«Необходимо было вручить именно этот рескрипт, хотя по естественным законам невозможно было, чтобы Ваше величество узнали об этом происшествия, совершившемся в Бухаресте, через 24 часа в Петербурге».
Все попытки Чичагова принудить турок к союзу с Россией успеха не имели, и адмирал впоследствии признался, что условия мира, которых добился Кутузов, были единственно возможными.
А Кутузов почтительно сдал дипломатические дела и армию и простился с войсками.
Русские солдаты, слышавшие клевету Прозоровского, обвинявшего их в неподчинении командирам в бою, слышавшие приказ Каменского, незаслуженно назвавшего их трусами, услышали приказ Кутузова, покидавшего русскую армию на Дунае:
«…Обратим внимание на подвиги, столь славно сопровождающие все дни кампании 1811 года. Чего не превозмогли Вы, дунайские воины… 60 тысяч надменных турецких войск под предводительством верховного визиря мечтают перенести владычество свое в места, Вашим мужеством и кровью приобщенные; но 12 тысяч из среды Вашей смиряют их кичливость и обращают в бег. Сей удар блистательного оружия поразил силы многочисленных толп турецких, собранных из всех концов Оттоманской империи, до такой степени, что до 28 августа в войне наступательной с силами превосходными не имел неприятель довольной твердости сделать какое-либо покушение на нас, спокойно расположенных по Дунаю, но и тут готовили Вы ему новый удар. Кто не участвовал, тот с восторгом видел блистательный переход на правый берег, взятие и истребление императорского лагеря, трофеи, пленных и необыкновенную добычу, храбрыми приобретенную. Наконец, взятие Туртукая, падение Силистрии со всею артиллерией поразили дух неприятельский до того, что оную, составленную некогда из отличнейших азиатских арнаутских войск и цареградских янычар, на сей стороне находившуюся стесненную армию с предводителем ее трехбунчужным пашою визирем Чабак-оглы, многими другими, с татарскими султанами, 50 пушками, храбростью и бедствиями утомленную, повергли Вы… Дунайская армия… славу к славе приложившая останется навсегда незабвенно в сердцах патриотов в любезном нашем отечестве… Расставаясь со здешней армией, приношу чувствительную благодарность мою всему вообще войску за ту любовь, которая оградила меня употребить власть, высочайше мне предоставленную, к обращению кого-либо силою к своим обязанностям. Воспоминание сего останется навсегда неизгладимым в сердце моем и сопровождать будет лучшие часы жизни моей…
Бухарест, 12 мая 1812 г.
Подлинный подписал генерал граф Кутузов».
Кутузов уехал в свое поместье Горошки Волынской губернии. Он был отстранен от командования в тот момент, когда к западным рубежам Россия уже подходила армия французского императора, почти два десятилетия не знавшего поражений, покорившего почти всю Европу.
«…Я не могу быть спокоен за свои успехи в Европе, пока в России каждый год прибавляется полмиллиона детей» – так выразил Наполеон свое опасение, что, развиваясь, Россия может стать серьезным соперником Франции. Ему нужно было подчинить Россию своей политике, поработить ее народ, ограничить его развитие и сделать самостоятельное, жизнеспособное государство – Россию – колонией буржуазной Франции. Наполеон мечтал стать повелителем мира, а для этого ему надо было сокрушить английское могущество, но и это было невозможно, не покорив Россию.
Вот уже более пятнадцати лет, как он ведет войны в Италии и Египте, в Австрии, Пруссии и Испании, а цель еще далека – Англия создает коалицию за коалицией и, сопротивляясь, ведет борьбу не на жизнь, а на смерть, ибо она понимает, что «погибнет, если хоть на один день забудет о своей ненависти к Франции».
При Трафальгаре в 1805 году знаменитый флотоводец Англии адмирал Нельсон разгромил флот Наполеона, и теперь завоевать ее, морскую державу, вторженьем через Ла-Манш стало невозможно. Терпела неудачу и экономическая континентальная блокада. Осуществляя политику экономического удушения Англии, Наполеон наводнил Европу своими войсками и агентами, которые конфисковывали, сжигали, выбрасывали в море товары, прибывшие из Англии, и не допускали отправки в Англию сырья и продуктов. Вся Европа была подчинена этой политике, и окончательная ее победа означала бы для Наполеона полное владычество.
В политике континентальной блокады Англии Наполеон после своих успехов под Аустерлицем и Фридландом и последовавшего за ними позорного для России Тильзитского мира заставил принять участие и Александра I.
Но блокада нарушала интересы русского дворянства, на которое опирался Александр. Бойкот английских товаров сокращал англо-русскую торговлю, а значит, и сбыт сельскохозяйственных продуктов – основных товаров помещичьей России.
Это привело к тому, что Россия нарушила условия Тильзитского мира и фронт блокады оказался прорванным в России.
