В строчках этой малоизвестной статьи Л. Н. Толстого есть ключ к пониманию того, почему роман о Петре I и его эпохе, начатый в 1870-х годах, так и не был написан. Толстой, ознакомившись с документами того времени, резко изменил отношение к главному персонажу задуманного романа. Он понял, что не сможет пойти против своей совести и написать произведение хвалебное, ему хотелось обличать происходящее, и он оставил мысль о его создании.
Статья заканчивалась эмоциональным призывом:
«Опомнитесь, люди! Ведь можно было отговариваться незнанием и попадаться в обман, пока неизвестна была воля Бога, пока непонятен был обман, но как только она выражена ясно, нельзя уж отговариваться. После этого ваши поступки уже получают другое, страшное значение. Нельзя человеку, не хотящему быть животным, носить мундир, орудия убийства; нельзя ходить в суд, нельзя набирать солдат, устраивать суды, тюрьмы. Опомнитесь, люди!»
Это лишь одна, малоизвестная и толком даже не законченная статья, а публицистика Толстого обширна и затрагивает многочисленные темы. Толстой никогда не отмалчивался и всегда реагировал на то, что его волновало. Он желал переустройства мира, но без насилия. Толстой мог быть категоричным, но хотел, чтобы трансформация в человеке и в стране происходила из чувства любви к ближнему и к Богу. Писатель критиковал основы господствующего устройства жизни, он обличал церковь, суд, армию, указывал «на разврат и насилие, творимые шайкой разбойников», как называл он правителей и их прихвостней.
Уверена, у вас уже составилось определенное впечатление о Льве Николаевиче, но оно будет не полным, если мы не затронем других главных героев в жизни Толстого, тех, без кого не было бы того Толстого, которого мы знаем. Нам пора в следующую главу.
Что нам делать? Соня, что нам делать?
То, что я ушел от тебя, не доказывает того, что я был недоволен тобой…
Л. Н. Толстой
Софья Андреевна Толстая играла не просто важную роль в жизни Льва Николаевича Толстого, а важнейшую, жила с ним вместе на протяжении 48 лет. Давайте узнаем о ней побольше.
Софья Андреевна родилась 22 августа (3 сентября по новому стилю) 1844 года. Ее отец – врач, действительный статский советник Андрей Евстафьевич Берс, а мать – Любовь Александровна Иславина.
Заглянем в истории этих людей. Начнем с предков отца Софьи Берс, о них известно не так много. Прадеда звали Иван, он служил ротмистром в австрийской армии и был отправлен в Петербург инструктором для обучения солдат. Спустя какое-то время он погибает в бою при Цорндорфе. Фамилия его жены неизвестна. Сын Ивана, Евстафий, получив после матери наследство, женился на состоятельной дворянке из хорошего рода и стал аптекарем. Он смог приумножить свое состояние, но в 1812 году при пожаре Москвы потерял все имущество и попал в плен. Вернувшись в русскую армию, Евстафий получает компенсацию за убытки.
Он отдает двух своих сыновей, Александра и Андрея (1808–1868), на медицинский факультет Московского университета. Закончив учебу, Андрей Берс становится врачом матери Ивана Сергеевича Тургенева, вместе с ней он выезжает за границу в Париж, где и живет два года. Берс был молод, красив, он был сердцеед, и у В. П. Тургеневой от него рождается дочь, Варвара Богданович-Лутовинова.
Андрей Евстафьевич имел неплохую врачебную практику, не торопился жениться, был вхож во многие дома, состоял сверхштатным врачом в театрах Москвы. В 1845 году получил чин коллежского асессора и дворянство.
У деда и бабки по матери Софьи Андреевны весьма интересная история. Софью Петровну Завадовскую в 17 лет отдали замуж за князя Козловского, который страдал от алкоголизма. Их общий сын умер молодым. Через несколько лет семейной жизни Софья познакомилась с Александром Михайловичем Исленьевым. Они влюбились друг в друга тайно обвенчались. Скандал разразился немалый, и в свете, и при дворе. Брак признали недействительным.
Александр Михайлович Исленьев участвовал в кампании 1812 года, воевал в сражениях при Смоленске, Вязьме и Бородине. После Бородинской битвы его произвели в офицеры. Когда Исленьев увез Софью Козловскую, он вышел в отставку капитаном гвардии и поселился в Ляличах. Спустя время они переехали в именье Красное Тульской губернии, где часто общались с Николаем Ильичом Толстым, отцом Льва Николаевича. Александр Исленьев стал прототипом отца Николеньки Иртеньева в «Детстве» и «Отрочестве».
Исленьев имел хорошее состояние, но оно таяло из-за его страсти к карточным играм. Тем не менее жизнь в Красном сложилась, не роскошествовали, но и не бедствовали. Там они прожили с Софьей 15 лет, за это время у них появилось три дочери и три сына. Когда княгиня заболела и умерла, Исленьев очень тяжело переживал утрату. Занялся воспитанием детей. Так как брак считался незаконным, то дети носили фамилию не Исленьевы, а Иславины. Усыновить ему их не дали, как он ни хлопотал об этом.
Через несколько лет Александр Михайлович женился. Сильной привязанности к новой жене отца у девочек не было (сыновья уже вышли в самостоятельную жизнь). Дочери воспитывались дома: французский язык, музыка и танцы – классическое воспитание девушек тех времен. Частенько Исленьевы-Иславины ездили в гости в Ясную Поляну и гостили там по целым неделям. Но потом семья переехала в Тулу, т. к. пришла пора выдавать подросших дочерей замуж. Старших сосватали, и в доме осталась только младшая дочь, Любочка (1826–1886), мать Софьи Берс, и дети от второго брака.
Ей было всего 15 лет, она чувствовала себя без сестер одиноко, в свет ее пока не вывозили, а замуж было рано. В начале зимы она заболела горячкой настолько серьезно, что жизнь ее висела на волоске. Усилия местных докторов не помогли, болезнь прогрессировала. На счастье, Исленьев узнал, что в Туле остановился московский врач – Андрей Евстафьевич Берс, проездом к Тургеневу в орловское имение. Увидев больную девушку, он приложил все свои умения и силы для спасения Любочки. Не быстро, но она встала на ноги, а Андрей Берс продолжил путешествие. С него взяли обещание, что на обратном пути он снова заглянет в дом Исленьевых. Он и сам этого очень хотел, так как влюбился. Когда Берс сделал предложение Любочке, ее отговаривали все, подобный брак считался неравным, ни по положению, ни по годам, ему – 34, ей – 16. Не могла смириться с браком мать Александра Михайловича, Дарья Михайловна Исленьева, происходившая из древнего дворянского рода Камыниных, родственного Шереметевым. Но Люба дала согласие, в феврале ей исполнилось 16 лет, а 23 августа 1842 года Любовь Иславина стала Берс. После свадьбы молодые покинули Тулу и уехали в Москву.
В семье Берс родилось пятеро сыновей и три дочери. Более всех нас с вами интересует средняя. Итак, Софья Андреевна Берс, возможно, была не так красива, как старшая сестра Елизавета, не так непринужденна, как младшая Татьяна, но она была очаровательна. Она была серьезной, приветливой девочкой с волевым характером и проницательным взглядом. Мечтательница. Склонна к грусти. Так как отец не приветствовал образование в женских учебных заведениях, все дочери получили хорошее домашнее воспитание. Соня любила читать, пробовала себя в литературных экспериментах (сказках и стихах), в рисунках акварелью, разбиралась в музыке и играла на фортепьяно. Софья Берс полтора года готовилась к экзамену на звание домашней учительницы и в семнадцать лет его успешно сдала. Учил ее студент-медик Василий Богданов, о котором она ласково отзывалась. «Это был живой, способный малый, интересовавшийся всем на свете, прекрасный студент, умелый учитель и ловкий стихотворец… Он так умел интересно преподавать, что пристрастил прямо меня, ленивую девочку, например, к алгебре, к русской литературе, особенно к писанию сочинений. Эта форма самостоятельного изложения впечатлений, фактов, мыслей до того мне нравилась, что я писала длиннейшие сочинения с страстным увлечением». Богданов попытался привить Софье идею, что «Бога нет, что весь мир состоит из атомов», но потерпел поражение. Кроме того, в одно из занятий он написал ей объяснение в любви, встал на колени и начал целовать руку. Софья Андреевна рассердилась, расплакалась, рассказала матери, и Василия Богданова уволили.
