Армия Дипонегоро вошла в Джокьякарту. Весь султанат был очищен от голландцев.
Знакомая Тамариндовая аллея. Знакомые ворота, стены, покои. Дворец пуст. Пуст дом резидента и его в помощника. Смиссерт и Шевалье давно отстранены от своих обязанностей; Капеллен отправил их в подчинение генералу де Коку. Де Кок все не может оправиться от поражения. Он прячется в кратоне сусухунана Соло. Армия Дипонегоро тоже понесла значительный урон. И все же задерживаться в Джокии не следует, Нужно идти на Суракарту, покончить с де Коком, продажным сусухунаном и его полководцами Мангкунегоро, Виронегоро, Суменепом, Натакусумой.
Дипонегоро прошел в библиотеку. Давний волнующий запах папирусов, пергаментов, лонтаровых листков и бумаги…
В дворцовой библиотеке хранился, может быть единственный во всем мире, экземпляр старинной арабской книги «Ахбар Бабек» — «Известия о Бабеке». Книгу в незапамятные времена привезли арабские купцы. Книгу не раз читал Онтовирьо, и она всегда наводила на размышления.
Сын бедного крестьянина Бабек поднялся на небывалую высоту: он стал главой невиданного в истории государства крестьян, где все были равны. Почти четверть века жило и боролось государство голытьбы. Его мощь казалась несокрушимой, ибо крестьяне верили своему вождю, шли за ним, оберегали его. Бабека признал и даже установил с ним союз самый могущественнейший монарх тогдашнего мира византийский император, глава великой Римской империю Бабек был жестоким, беспощадным правителем, истинным восточным деспотом-диктатором. Перед ним трепетали не только враги, но и его соратники. Бабеку показалось мало простого человеческого уважения к его делам. Даже лавры халифа, императора, единовластного диктатора его не прельщали. Он, позабыв о тех, кто его вынес к власти, — о бедняках крестьянах, пожелал стать равным богу и объявил себя богом, потребовал преклонения, мистерий в свою честь. Ему стало казаться, что он выше и мудрее всех людей на земле. Он полюбил лесть. А так как темная, неграмотная голытьба не умела тонко льстить — этим искусством в совершенстве владели феодалы, желавшие втереться в доверие к Бабеку, — то Бабек сделал ставку на феодалов.
Он очень плохо кончил, этот Бабек: его государство распалось, друзья отшатнулись от тщеславного живого божка; Бабека предали те самые феодалы, которые умели так тонко льстить, а затем его казнили…
…Утром пангераны снова выразили свою волю: пусть Дипонегоро станет правителем с громким длинным титулом: султан Абдуллхамид Еручокро Кабиру лмуминина Калифатул Рассулахи Амангку Бувоно Сенопати ингалого Сабилула инг танах Джа-ва, что значит — слуга аллаха, глава верующих, наместник бога, владыка мира, предводитель в священной войне на Яве.
Дипонегоро должен носить все титулы своих предков, в том числе и титул Дипонегоро Первого — «Еручокро», то есть «Справедливый».
Принц Свободы не мог удержаться от улыбки.
— Не затянем ли мы войну на вечные времена, если каждый из шестидесятитысячной армий по всякому случаю станет обращаться ко мне, называя полным титулом? Пока вы перечислите все титулы, голландцы успеют три раза зарядить свои штуцеры.
— Вас будут именовать просто Дипонегоро, — подсказал Киай Моджо. — У Нусантары должен быть один вождь, один султан. Им станете вы! Борьба за престолонаследие, за короны раздробляет наши силы. Такова воля народа, такова воля принцев, раджей, бупати.
— Хорошо. Но я должен выговорить для себя право. Я никогда не буду иметь никакого имущества, никаких земель и наделов, никаких богатств, никаких прислужников и гаремов. Я поселюсь в простом крестьянском доме и стану спать на обыкновенной циновке и подушках, набитых капоком. Все ритуальные почести, дворцовые приемы отменяются. Как султан Свободы я требую, чтобы меня именовали Дипонегоро, и никак иначе. Я провозглашаю девиз Тантуллара: «Единство в многообразии» — принципом «Земли Свободы». Еще: я не хотел бы надевать на голову этот тяжелый золотой предмет и сидеть в неудобном широком кресле из слоновой кости. Только циновка…
На Яве возникло новое государство — «Земля Свободы». Оно занимало большую территорию — от побережья Индийского океана на юге до вулкана Мерапи на севере; западная граница тянулась от Пекалонгана до Чилачапа; на востоке неприступной крепостью на пути народной армии встала Суракарта. В Суракарте засел генерал-лейтенант де Кок со своим штабом.
Разгром Сентотом и Киаем Моджо отрядов лейтенанта И. Б. Губерта, который до этого отличился в боях во Франции и в Испании, произвел на де Кока сильное впечатление. В штабе, в Соло, находились сын де Кока и зять офицер Стуерс. Напрасно убеждали они генерала не падать духом. Де Кок был подавлен, уничтожен.
— Объявите любую награду за голову этого Дипонегоро, или как там его теперь называют… — стонал генерал. — Ван Геен и майор ле Брон разбиты в Бантуле и Кедживане. В Бантаме восстание, на Восточной Яве восстание. Мы потеряли Демак, Пекалонган, Баньюмас, Ледок, Кеду, земли Мантьянегары. На севере под Семарангом объявился принц Серанг, который наносит большой ущерб нашим войскам… В Ледоке крестьяне делят землю. Руководят ими два имама — Мас Лурах и Мусба. Скоро и нас выкинут из Соло…
Де Кок не мог смириться с позором поражения и даже подумывал о самоубийстве. Он бросал Смиссерта и Шевалье на самые тяжелые участки, всячески издевался над ними. Ему казалось, что во всем виноваты только эти двое.
Де Кока окружали верные слуги: сусухунан, принц Вира Иуда; Данининграт, бупати Магеланга; Ария Сумодилага, бупати Минореха; Мангкусентика, Мертадивара, Мангкунегоро, Виронегоро, Натакусума, Суменеп и другие. Они поклялись, что никогда не пустят народную армию в Соло.
Человек незнатный, некто Виронегоро, стремящийся выслужиться перед голландцами, предложил де Коку:
— Нужно выделить людей, которые бы во время боя специально охотились на Дипонегоро. Убьем вожака — остальные разбегутся. Важно не бой выиграть, а разделаться с этим «избранником мархаэна»…
Мысль понравилась генералу.
— Вот и возьмите на себя благое дело!
Зятю он сказал:
— От одних имен этих коричневых «братьев» можно сойти с ума: Виронегоро, Мангкунегоро… И все на одно лицо.
— Еще один пожаловал — Мангкувиджайя. Внук Сецуха. Перебежал к нам в Плендигане.
— Введите его!
Мангкувиджайя чувствовал себя перед голландцем уверенно:
— Я привел своего брата и еще шесть человек, недовольных самозванным султаном Абдуллхамидом, или же Дипонегоро. В стане Дипонегоро у меня остались верные люди, мой сын.
