— Не то я хотел сказать, — стал оправдываться Смычков, но видя, что это бесполезно, выпил еще стакан чаю и попросил разрешения подменить Усенко, который нес перископную вахту.
В переборочном люке показался Мартынов. На голове у него лихо сидела черная, почти новенькая: пилотка, в руках он держал какие-то листки.
— Вы ко мне, товарищ Мартынов? — спросил я..
— Никак нет, я к мичману Иванову… С заявлениями… Мы с Зубковым подаем в партию… — немного смущенно пояснил он. — Разрешите пройти?
В марте 1942 года наша подводная лодка была удостоена звания гвардейской. Мы имели на боевом счету восемь потопленных кораблей противника и этим заслужили право войти в первый отряд морской гвардии. Затем мы совершили еще несколько успешных походов и к первой годовщине войны потопили двенадцать вражеских кораблей. Такого счета не имела ни одна подводная лодка, как на Северном флоте, так и на других действующих флотах. Однажды мы получили радостное известие: Центральный Комитет ВЛКСМ принял решение утвердить для лучшего корабля Военно-Морского Флота переходящее Красное Знамя, и оно будет вручено нашему комсомольскому экипажу.
Как раз в это время мы стали на ремонт, а другие подводные лодки продолжали воевать и, разумеется, могли нас обогнать. Но ничего не поделаешь, ремонт — дело необходимое, если учесть, что в последнем походе, после атаки, нас семь часов преследовали миноносцы противника и сбросили около двухсот глубинных бомб. Корпус лодки сильно пострадал. Целые дни мы проводили в доке на корпусных работах: кое-что делали своими силами, в остальном помогали рабочим, стремясь поскорее закончить ремонт и выйти в море…
В один из таких будничных трудовых дней позвонили из Политуправления флота и сообщили, что завтра на слете представителей комсомольских организаций Северного флота экипажу лодки вручат Красное Знамя ЦК ВЛКСМ. Мне приказали прибыть с делегацией экипажа. С согласия всего экипажа в состав делегации были выделены комсомольцы: Лебедев, Федосов, Ильин и другие матросы и старшины. Знаменосцем корабля назначен лучший член экипажа, секретарь комсомольской организации лодки Лебедев, ассистентами при знамени — Федосов и Железный.
В зале Дома флота собрался актив комсомольской организации: комсомольцы-моряки, летчики, бойцы морской пехоты, связисты и санитарки. Приехали даже делегаты с полуострова Рыбачий, где в это время шли бои местного значения.
Сцену украшали лозунги, транспаранты, флаги и цветы. У боевых знамен — почетный караул. В глубине сцены утопающие в цветах бюсты В. И. Ленина и И. В. Сталина. За столом президиума — Военный Совет Северного флота, представители командования соединений и лучшие комсомольцы.
Под аплодисменты присутствующих мы строем прошли через зал на сцену.
Водворилась тишина.
С докладом выступил начальник Политуправления флота. Рассказав подробно о боевом пути нашего комсомольского экипажа, он прочел постановление ЦК ВЛКСМ о награждении подводной лодки переходящим Красным Знаменем. Затем, повернувшись к нам, сказал:
— Центральный Комитет Ленинского Комсомола поручил мне вручить почетное Красное Знамя ЦК ВЛКСМ экипажу вашей подводной лодки — лучшему кораблю Военно-Морского флота. ЦК ВЛКСМ надеется, что вы, получив почетное знамя, будете еще больше укреплять железную воинскую дисциплину, в полной мере используете отличную советскую военную технику, с успехом продолжите свой боевой путь. ЦК ВЛКСМ выражает уверенность, что знамя вручается в надежные, твердые руки, которые со славой пронесут его через все сражения и сумеют удержать за собой до окончательной победы над фашистской Германией.
Красное древко знамени перешло в мои, дрожащие от волнения, руки. Я преклонил колено и поцеловал нижний правый угол шелкового полотнища. Затем вернулся к строю матросов и передал знамя Лебедеву. Федосов и Железный заняли места ассистентов. Сводный духовой оркестр исполнил «Интернационал». Многократное «ура», здравица в честь великого полководца Красной Армии товарища Сталина, аплодисменты слились вместе. Меня охватило необыкновенное волнение. Казалось, нет на свете людей счастливее нас — свободной советской молодежи. Хотелось сейчас, немедленно совершить подвиг, не имеющий себе равных, подвиг, который прославил бы нашу Родину, народ и великого вождя советского народа.
Постепенно зал умолкал. Начались приветственные выступления представителей комсомольских организаций флота. Их было много, самых искренних, дружеских поздравлений и напутствий. Девушки преподнесли экипажу большой букет живых цветов. Цветы — большая редкость в Заполярье.
Неся знамя высоко над головой, мы прошли через зал. Все встали. Нас опять сопровождали громкие овации и несмолкаемое «ура». Думаю, этот вечер оставил глубокий след не только в моей памяти, но и у всех участников торжества.
На следующий день знамя переправлялось на подводную лодку.
Мы возвращались на катере.
Со стороны залива издалека можно было заметить черные фигурки, суетившиеся на деревянном пирсе. Экипаж лодки предупредили по телефону, и все наши боевые друзья еще с обеда начали готовиться к встрече знамени: навели порядок в кубрике, переоделись в парадную форму, побрились.
Издали мы услышали крики «ура», они нарастали по мере приближения катера к лодке.
Щекин подал команду построиться, и за одну минуту на пирсе образовалась стройная черная линия.
Лебедев стоял в носовой части катера. Гордо и любовно смотрел он на развевающееся по ветру алое полотнище шелкового Красного Знамени, на котором играли блики полярного солнца. Ослепительно горела бронзовая пятиконечная звезда. Ильин, стоявший возле Лебедева, бережно расправил золотую бахрому и тяжелые золотые кисти.
— На знамя! Смирно-о-о! Равнение направо! — донесся до нас звонкий голос Щекина в тот момент, когда катер ошвартовался у пирса.
Круто повернувшись, придерживая левой рукой кортик, а правую приложив к головному убору, четким строевым шагом Щекин направился ко мне с рапортом.
— Товарищ командир. Личный состав вверенного вам корабля выстроен по случаю приема Красного Знамени ЦК ВЛКСМ, — доложил Щекин и, как полагается, отошел на шаг в сторону.
Я поздоровался и поздравил своих боевых товарищей с почетной наградой.
— Служим Советскому Союзу! — раздалось в ответ.
Знаменосец, ассистенты и делегаты от экипажа прошли перед строем с развернутым знаменем. Десятки горячих внимательных глаз провожали знамя до места, и легко было заметить волнение, смешанное с любопытством, на обветренных мужественных лицах наших воинов.
