существ, кружащихся в радостном танце, слышал ангельское пение.
Некоторые из вас, возможно, уже догадались, что это история нейрохирурга Эбена Александера [129], одно из самых знаменитых описаний ОСП. По совету сына, Эбен воздерживался от чтения какой бы то ни было литературы, посвященной околосмертному опыту, дабы избежать искажения в собственных воспоминаниях до тех пор, пока не запишет все, что сможет вспомнить о своем ОСП. Эта работа заняла у него два года.
В день второй годовщины своего околосмертного переживания Эбен приехал в Университет Вирджинии вместе с сыном, который в это время уже был студентом и специализировался в нейронауках. Изложив свой околосмертный опыт во впечатляющей работе объемом в двадцать тысяч слов, Эбен теперь горел желанием разобраться, что же значило такое ОСП. Все его академические познания в нейрохирургии говорили, что во время комы человек не может ни испытывать каких-либо ощущений, ни формировать какие-либо воспоминания, не говоря уже о столь ярких и «сверхреальных». Но теперь его собственный опыт опровергал это.
Когда я встретился с Эбеном, он был, к моему удивлению, не столько обеспокоен вставшей перед ним загадкой, сколько заряжен энергией и энтузиазмом разгадать ее. Он потратил полтора часа на дорогу до Университета Вирджинии, чтобы посоветоваться со мной, как ему начать исследование феномена околосмертных переживаний. Я спросил у сына Эбена, будущего нейрохирурга, как он объясняет себе опыт отца. Молодой человек лишь покачал головой. После небольшой паузы он произнес: «Не знаю. Это не тот отец, который меня воспитал…»
Некоторые популярные авторы писали о том, что Эбен Александер на самом деле не был при смерти, а то, что приняли за кому, было всего лишь медикаментозным сном, вызванным определенными препаратами. Приученный относиться ко всему скептически, я не хотел принимать на веру ни слова самого Эбена о его диагнозе, ни дискредитирующие пассажи критиков. Поэтому я запросил в больнице полные данные из медицинской карты Эбена о течении болезни. Изучив их, я попросил двух других врачей, Сурби Канну и Лорен Мур, самостоятельно просмотреть более шестисот страниц записей и оценить состояние пациента. После такой независимой оценки мы собирались вместе обсудить любые имеющиеся отличия в наших выводах. Но когда мы встретились, оказалось, что никаких разногласий не возникло, поскольку информация была совершенно ясной и недвусмысленной.
Результаты компьютерной томограммы показывали, что полость внутри черепа заполнена гноем. Записи врачей свидетельствовали о едином мнении, что пациент, вероятнее всего, уже не проснется, и уж во всяком случае не сможет говорить и жить без посторонней помощи. Каждый из нас, изучив информацию самостоятельно, счел состояние Эбена крайне близким к смерти [130], а его мозг – страшно поврежденным. Но в то же время он пережил опыт, который, казалось, невозможно пережить человеку в коме. Медицинские данные указывали на то, что кома не была вызвана приемом медикаментов. Судя по записям, она началась стремительно, даже раньше, чем пациент был доставлен в больницу и ему ввели лекарства. А спустя шесть дней, до прекращения приема лекарств, Эбен неожиданно вышел из коматозного сна.
В соответствии с современным пониманием работы мозга, в таком тяжелом состоянии Эбен не мог испытывать вообще никаких переживаний. И тем не менее именно в это время он получил одни из самых ярких и запоминающихся впечатлений за всю жизнь. Но что самое удивительное, Эбен Александер – вовсе не единственный человек, который в подобном критическом состоянии получил столь глубокий и богатый опыт.
Чем же мы можем объяснить явление, на первый взгляд противоречащее всем нашим знаниям о работе мозга? Здесь нам стоит вернуться на шаг назад и поговорить о разнице между мозгом и сознанием. В этот самый момент вы читаете данные строки и размышляете о прочитанном, а еще, допустим, у вас чешется ступня. Все эти чувства и мысли относятся к сознанию – ощущению себя и мира вокруг. Ваше собственное осознание себя и окружающего мира – одновременно и сложнейшая загадка для человечества, и простейший, сам собой разумеющийся факт. Нет ничего более очевидного и бесспорного, чем то, что вы находитесь в сознании, понимаете, что вы делаете и что происходит вокруг.
Ваше сознание – это сумма всех ваших осознаваемых мыслей, чувств, желаний, воспоминаний, надежд и так далее. В свою очередь, ваш мозг – это некоторое количество серо-розовой субстанции внутри вашего черепа, состоящей из нервных клеток, или нейронов, и вспомогательных, или глиальных, клеток. Нам известно, что сознание связано с мозгом, однако за тысячи лет наблюдений и сотни лет исследований человечеству так и не удалось определить точный характер этой связи.
На протяжении столетий по поводу взаимосвязи между мозгом и сознанием выдвигалось множество гипотез. Самые распространенные из них в общих чертах заключаются в том, что сознание или является продуктом мозга, или же функционирует независимо от него. Ни одна из таких моделей полностью не объясняет отношения между сознанием и телом человека. В первом случае, если считать, что мозг порождает сознание, нам неизвестно, как именно это происходит. С другой стороны, если сознание не порождается мозгом, то откуда оно берется? И как нам объяснить тесную связь между ним и мозгом? Эти вопросы веками обсуждались философами и учеными. И по сей день мы спорим об этом, поскольку так и не имеем точного ответа, который был бы верен во всех частных случаях.
Большинство из нас предполагает, что мозг отвечает за любые плоды работы человеческого сознания. Мы считаем, что «ум – это то, что делает мозг» [131]. Другими словами, наше сознание, восприятие, мышление, память, эмоции и интенции порождаются электрическими и химическими изменениями в мозге. Этой точке зрения есть немало фактических подтверждений.
Во-первых, наша повседневная умственная активность тесно связана с активностью мозга. Например, когда человек пьян или ударился головой, он неспособен мыслить так же четко, как обычно. Повреждения мозга, такие как инсульты и эпилептические приступы, несомненно, могут влиять на нашу способность мыслить, чувствовать и запоминать. Некоторые научные эксперименты демонстрируют связь отдельных психических функций с активностью в определенных частях мозга. Например, зрение ассоциировано с затылочной долей в задней части головы, куда поступают сигналы от глаз. Мы знаем, что удаление отдельных частей мозга влияет на определенные возможности сознания. Если бы человеку хирургическим путем удалили затылочную долю мозга, он не смог бы видеть, несмотря на нормальное функционирование глаз. Также мы обнаружили, что стимуляция конкретных отделов мозга посредством электричества может вызвать определенный психический опыт. Например, воздействие электрическим током на затылочную долю может привести к возникновению видений. Все эти данные вместе выглядят логичным доказательством того, что сознание и ум порождены мозгом.
Однако это не единственный взгляд
