ослабить чрезмерное влияние буддийского духовенства.
Началась ревизия, целью которой было отделить законные владения от присвоенных незаконно. Большинство латифундий было конфисковано, а входившие в них земли перераспределены между новыми владельцами, основную массу которых составляли чиновники, получавшие землю за службу. Практика предоставления служебных наделов была не нова, но в правление династии Корё от нее постепенно отказались, а теперь пришло время вспомнить забытые порядки. Ли Сонге поощрял возникновение и развитие мелких и средних хозяйств, поскольку их владельцы составляли основу экономического процветания государства и служили главной опорой центральной власти, в то время как малолояльные латифундисты представляли для нее угрозу – трудно подчиняться правителю, если у тебя много земли, позволяющей содержать крупное собственное войско, да то и дело возникают мысли стать независимым.
По сути, служебные наделы оставались в собственности государства. Расклад был следующим – государство предоставляло землю в наследственную аренду крестьянским семействам, которые должны были расплачиваться частью собранного урожая (изначально взималась десятина, по обычаю позже плата за аренду возросла). Предоставление служебного надела давало чиновнику право получения с крестьян-арендаторов того, что причиталось государству. Но природа человека такова, что временную выгоду хочется сделать постоянной, а то, что является государственной платой за службу, сделать своей полноценной собственностью. С помощью различных лазеек и ухищрений, служебные наделы превращались в частные владения, но, в целом, это не противоречило намерениям Ли Сонге, приветствовавшем развитие частного землевладения до тех пор, пока дело не доходило до создания латифундий. В процессе упорядочивания землевладений, было приведено в порядок и взимание налогов за пользование землей – ставки стали фиксированными и прекратилось повторное взимание налогов в течение текущего года, получившее весьма широкое распространение в период правления Ли Инима.
В 1395 году было создано новое ведомство – Управление по пересмотру дел ноби [18], которое принимало к рассмотрению жалобы несправедливо порабощенных свободных людей. Административный произвол, царивший на закате правления предыдущей династии, лишил личной свободы многих крестьян – земли захватывались вместе с жившими на них людьми, которые автоматически становились ноби. Теперь настало время навести порядок.
Одновременно с земельной реформой проводилась административная – на все важные посты назначались сторонники Ли Сонге, не только поддерживающие проводимые им преобразования, но и видевшие в нем обладателя Небесного Мандата [19]. Ближайшим и наиболее активным помощником Ли Сонге стал его пятый сын Ли Банвон, матерью которого была первая жена Ли Сонге известная под своим посмертным именем Синый-ванху [20]. Всего Синый-ванху родила Ли Сонге шесть сыновей, двое из которых стали ванами, и двух дочерей. Как старшая жена знатного человека, она изначально носила титул кёнчхо [21], согласно обычаям того времени, вторая жена Ли Сонге Синдок-ванху имела титул хянчхо [22]. Представителю знати дозволялось иметь двух жен и любое количество наложниц. Известно, что у Ли Сонге наложниц было не менее пяти.
Синый-ванху не дожила до восшествия мужа на престол, умерев в 1391 году. Заботу о ее детях, которые в этом нуждались, взяла на себя Синдок-ванху, помогавшая Ли Сонге в его делах. Каноническая история их знакомства, произошедшего в семидесятых годах XIV века, весьма схожа с историей знакомства корёского вана Тхэджо [23] с его второй женой Чанхва-ванху. Нет никакого сомнения в том, что легенда была скопирована в целях протягивания связующей нити от основателя новой династии к основателю свергнутой, ведь на самом деле Синдок-ванху приходилась своему мужу не то двоюродной, не то троюродной сестрой, так что их знакомство вряд ли могло носить случайный характер.
Итак, однажды, во время охоты на тигра, Ли Сонге почувствовал жажду и отправился на поиски воды. Вскоре он набрел на колодец, у которого встретил молодую красавицу (Синдок-ванху была на двадцать лет младше своего мужа) и попросил её дать ему воды. Красавица наполнила водой тыквенную флягу и неожиданно бросила в нее несколько ивовых листочков. Ли Сонге подумал, что незнакомка собирается его отравить, но та объяснила, что листья не позволят выпить всю воду залпом, что вредно для здоровья. Пока Ли Сонге медленно пил, он успел хорошо разглядеть незнакомку и влюбился в нее. Эта история была не единственной связующей нитью между прошлым и настоящим, считалось, что по отцовской линии у Синдок-ванху были общие предки с корёским ваном Тхэджо.
К середине 1392 года все основные помехи, могущие помешать восшествию на престол, были устранены. В июле месяце, выбрав благоприятный день, собрание видных сановников и военачальников пригласило Ли Сонге, как обладателя Небесного мандата, занять престол. Подобное действие было давней конфуцианской традицией – правителю не следовало проявлять стремление к власти, которую он брал в свои руки, уступая настойчивым просьбам своего окружения. Отказавшись положенное число раз, Ли Сонге все же согласился стать ваном и заверил всех в том, что станет править, не нарушая установленных обычаев и традиций.
Низложенный Конъян-ван был выслан из столицы и убит в ходе истребления всех представителей своего дома Ван, до которых смогла дотянуться рука Ли Сонге. Ли Сонге нередко упрекают в чрезмерной жестокости по отношению к своим противникам, но давайте признаем, что другого варианта у него не было. Любой оставшийся в живых представитель дома Ван мог стать поводом для восстановления прежнего правления, а любой выживший сторонник Вана был потенциальным заговорщиком. Как говорят в народе, когда пропалываешь огород, нельзя оставлять ни одного сорняка.
В знак уважения к правившей в Китае династии Мин и признания своего вассалитета, Ли Сонге попросил первого минского императора Чжу Юаньчжана, вошедшего в историю под именем Хунъу, выбрать имя для новой корейской династии из двух представленных его вниманию вариантов. Первый – Хверён, указывал на место происхождения рода Ли на северо-востоке, а второй – Чосон, отсылал к древнему государству, основанному легендарным Тангун-ваном [24]. Было отдано предпочтение «Чосону», поскольку это название было знакомо китайцам, ведь Древний Чосон упоминался в китайских источниках. Так, на втором году правления Ли Сонге, его государство и основанная им династия получили свое имя. Настала пора основывать новую столицу, которой стал Ханян.
Когда-то здесь, на берегу реки Ханган [25], находилась столица государства Пэкче [26], но со временем от города осталась лишь стратегически важная крепость. Место было удобным во всех отношениях, но и прежняя столица Гэгён (современный Кэсон, город на юге КНДР) сама по себе тоже была неплоха. Перенос столицы государства – дело сложное, связанное с большими расходами, а состояние казны на момент воцарения Ли Сонге, как несложно догадаться, оставляло желать лучшего, ведь финансы государства только-только начали приходить в порядок. Но ради спокойствия
