лицу текла кровь. Подойдя к нам, он завернул рубаху, спросил:
– Что у меня там? Мне не видно.
Его правое плечо было синее от ушибов. Открытых ран не было. Такие же синие были ноги. Прерывая тяжёлое дыхание, Иван Петрович сказал:
– Когда я пришёл в сознание, мне было больно и тяжело дышать. На мне лежали большие камни. Я стал выбираться из завала. Оглянулся и не нашёл никого, всё было кругом перепахано. Тогда я стал ползти и, где мог, идти вдоль побережья и набрёл на вас.
Он говорил с трудом, едва держался на ногах. Ему дали в руки палку, а когда было плохо, вели под руки. Наша группа примкнула к другим подразделениям. Политрука И.П. Денисова мы отправили в госпиталь на машине, которая подбирала раненых. Вместе с другими бойцами 46-го стрелкового полка мы не раз вступали в смертельную схватку с фашистами, нанося им огромные потери».
На этом Алексей Петрович Уваров прерывает свои воспоминания.
Воентехник 2-го ранга Яков Вьюгин. Маскировка самолёта
Четырнадцатого сентября рано утром, когда аэродром Кагул был затянут туманом и видимость была плохой, лётчики 12-й КОИАЭ садились в кабины самолётов, чтобы взлететь на защиту острова Муху. Лётчики Г.В.Крайнов, А.А.Ильичёв, П.М.Швецов, П.Ф.Гузов взлетели нормально, туман им не помешал. Их самолёты были загружены до предела бомбами и реактивными снарядами. Подлетая к проливу Суур-Вяйн, они увидели огромное количество плавсредств фашистов, нагруженных десантниками.
Две колонны плавсредств буквально кишели людьми в защитной форме, направлявшимися к берегу. Эта картина была ошеломляющей, медлить нельзя. Не перестраиваясь, лётчики ринулись уничтожать десант. От снарядов PC стали опрокидываться катера и лодки с десантниками, верхние надстройки разлетались в куски вместе с солдатами, плоты загорались и погружались в воду. Десантники метались в агонии, прыгали в воду, спасая свои души.
Лётчики вошли в ярость, им никто не мешал израсходовать запас бомб и реактивных снарядов по целям, но вот появились «мессера», завязался бой. Силы были неравные, их было по три на каждую «Чайку». Советские лётчики маневрировали и отстреливались. На землю падал горящий самолёт Мурашова, а Гузов на подбитой «Чайке» врезался в фашистский Ю-88. «Чайка» загорелась, Гузов выпрыгнул из кабины, раскрыл парашют и стал медленно спускаться.
Под ним находилась батарея А.С.Малофеева, артиллеристы батареи видели ход боя. Они подбежали к месту спустившегося лётчика на парашюте. Он им сказал: «Я Пётр Гузов, советский лётчик, помогите, я ранен» – и от потери крови потерял сознание.
Артиллеристы принесли его на батарею, перевязали раны и посадили на трактор. Батарея всё время меняла место, не давая возможности врагам пристреляться.
А в это время в местах скопления десантников кровь лилась рекой. Артиллеристы 39-го и 46-го полков крошили вражеский десант. Торпедные катера тоже уничтожали вражеские плавсредства.
Фашисты пытались повернуть назад, но их стали расстреливать их же самолёты, заставляя двигаться только вперёд, завоёвывать рубежи чужой земли. Из двухсот единиц их осталось восемьдесят. Однако им удалось зацепиться за берег и высадить часть десантников. Трое суток их выбивали, но они упорно и нагло лезли со свежими силами.
Лётчики 12-й Краснознамённой Отдельной Истребительной Авиаэскадрильи, слева направо: П.Ф.Гузов, А.А.Трошин, И.Ф.Гореликов, Г Г Бегун.
В то время оборону острова сухопутными силами возглавлял полковник Николай Фёдорович Ключников. Он заменил погибшего Алексея Ивановича Охтинского.
Рассказывает бывший мичман Н.К.Горбунов
Десятого сентября наше 3-е звено 13-го КМТЩ прибыло в бухту Триги. Четвёртый катер был поставлен на ремонт. После ремонта командир звена Д.А.Овсянников с командой катеров последовали в Триги, но на них напал фашистский самолёт. Уклоняясь от огня, катер попал в несудоходный проливчик, и волной его отбросило на камни.
Самолёт противника скрылся, считая этот катер уничтоженным. Наступила ночь. Почти до утра катерники бились, стараясь снять катер с камней. Но шторм всё больше и больше разбивал его о камни. Овсяников решил оставить катер, предварительно сняв с него всё, что можно. До берега добрались вплавь, встретились с эстонскими партизанами. После связи со штабом БОБРа, тринадцатого сентября за ними прислали катер и доставили в Триги. Находящиеся там катера требовали ремонта, а времени не было.
Многие катера погибли в сражениях. Операции снятия десантников, как под Виртсу, проходили и на других островах, Абрука и Рухну. Также шло и разминирование полей. Задания БОБРа катера выполняли. Тринадцатого и четырнадцатого сентября противник подверг массированному налёту базу Триги. Прилетело сразу двадцать самолётов, бомбили эшелонами по четыре самолёта друг за другом. После бомбёжки на бреющих заходах зажигательными снарядами поджигали русские катера. Особенно свирепствовал самолёт с рисунком на борту, разбрасывая огненную смесь. На нашем катере загорелись бензобаки. При тушении получили ожоги, но сбить огонь не могли. Вплавь мы добирались до ближайшего берега. Спаслось пять человек, Агапов, Обухов, К.Горбунов и я, автор этих воспоминаний, Николай Горбунов. Почти все катера первого и второго звена погибли, менее пострадавшие катера 3-го звена были перебазированы на остров Даго.
На следующий день бомбёжка базы повторилась, посты ВНОС насчитали 164 бомбовых взрывов, но транспорт «64» не пострадал. Всех оставшихся без катеров и других плавсредств собрали по тревоге и сформировали сводный морской отряд. Туда вошли моряки береговой обороны, штаба и комендантской части. Командиром этого отряда был назначен Д.А.Овсянников. Отряд был вооружён пулемётами, снятыми с обгоревших катеров, гранатами, винтовками старого образца, а комсостав пистолетами ТТ и револьверами «наган». Нам поставили задачу включиться в оборону острова Муху. На четырёх машинах мы переехали Ориссаарскую дамбу. На нас напали самолёты, но мы рассыпались по обе стороны дороги и вреда не получили. Меня и Жильникова вызвали на КП, поставили задачу разведки сил противника, его численности и вооружения. Всё это подтвердить взятием «языка». На КП присутствовал Овчинников, Барсуков и незнакомый мне подполковник, которого я узнал потом. Это был Н.Ф.Ключников. На прощание командир отряда Барсуков сказал:
– Не подкачайте, братцы, ждём с успехом!
Со мной был верный товарищ Николай Жильников. Мы знали друг друга ещё по пятой школе НКВД. Это был смелый, ловкий и решительный боец.
Мы отошли около четырёх километров от расположения отряда. Шли очень осторожно, обходили кустарники и обомшелые камни – валуны. Неожиданно для нас появились четыре немецких солдата. Они шли парами. Мы замаскировались между валунов. Немцы перестроились, в сторону Жильникова пошёл один рыжий верзила, в мою сторону – трое. Николай быстро набросился на верзилу, но тот упредил и схватил Николая за обе руки и молча потащил в своё расположение. На
