Ознакомительная версия.
Люди часто спрашивали меня, был ли я христианином на самом деле. Особенно мне запомнился один вечер, когда один из священников подошел и спросил меня по-немецки:
– Ты христианин?
– Да, конечно, – ответил я.
Тогда он спросил, как я пришел к этому, и я ответил, что мой отец был христианином. В то время я ничего больше не знал о христианстве.
Время шло, и я продолжал работать на ферме и посещать церковь. Я помню один вечер, когда мы были на службе в церкви. Мужчины сидели на одной стороне, женщины на другой. Священник попросил всех встать на колени и помолиться вслух, рассказав Господу все, что накопилось у него на сердце. Подошла моя очередь, но я не смог вымолвить ни слова. Я задрожал, как лист на ветру, и пробормотал что-то невнятное. Это был первый раз, когда мне предложили молиться публично. Теперь я уверен, что это стало началом конца моего лицемерия перед Богом. Я понял причину, почему не смог тогда молиться; я никогда до конца не верил, что Бог существует; всегда относился к этому скептически. Вернувшись домой, я попытался поменять тему разговора. Мы обсудили президентские выборы, поговорили о политике. Эти темы всегда интересовали меня больше, чем все, что касалось Бога.
Довольно мило проведя время в Южной Дакоте, на вторую половину года пребывания в США я отправился на ферму в Индиану. На место я приехал 4 мая 1952 года. Мой новый хозяин жил в трех милях от Нью-Пэрис. Фермерство здесь отличалось выработкой большого количества молока, а также выращиванием домашней птицы. На ферме было 16 коров, около 6000 индюшек и 6000 кур. Обслуживая такое хозяйство, скучать не приходилось.
Мой босс, да и другие люди в округе чувствовали мое настроение с самого начала. Особенно мне запомнился день, когда они взяли меня с собой на дружественную встречу, проходившую в большом здании в Саут-Бенд и которую вел Химан Апелман, еврей по национальности. Когда этот человек читал проповедь о тяжелом бремени, выпавшем на долю еврейского народа, я также чувствовал сострадание к немецкому народу. Тем не менее я не воспринимал его слова на свой счет. Когда он осуждал грешника, я чувствовал, что не сделал ничего дурного. Конечно, грешниками он называл всех пьяниц, курильщиков, прелюбодеев и других, сидевших по обе стороны от меня. «А я тоже грешник? – хотелось мне знать. – Конечно же нет, – размышлял я. – Я ничего не делаю из того, о чем он говорит. Я не курю, не пью и веду образ жизни, который каждый назовет высокоморальным».
Мой хозяин, Майнард Хувер, однажды проявил большой энтузиазм, услышав, что группа евангелистов собирается проводить встречи в ближайшее время. В конце августа братья Брунк приехали в наши края и, разбив шесть палаток, поселились в двух милях от нас.
На третью ночь Георг Брунк читал проповедь о силе церкви, и я уже не в первый раз подумал о вернувшихся в Германию немцах и о том, почему я не могу помочь своему народу. Меня вдруг словно осенило. Я понял, что не в силах ничего предпринять, не получив Божьего благословения.
Я задумался о событиях, произошедших в моей жизни. Гордый немец, закоренелый националист, ненавистник евреев, грешник и милитарист, враг русских – все это был я, и неизвестно, какой из этих образов преобладал во мне. И мне необходимо было знать, смогу ли я избавиться от своих пороков, заменив их чем-то лучшим.
Я много размышлял и молился и в конце концов услышал голос, произнесший: «Господь благословляет тебя!» Это было финалом первой части моей жизни; жизнь неверующего человека закончилась, и началась новая жизнь. Я, Хорст Герлах, в тот момент встретился с Богом.
С этого дня вся моя жизнь пошла по-другому. Если раньше я смотрел на вещи с потребительской и эгоистической точки зрения, то теперь мои взгляды стали основываться на христианстве. У меня в голове все перевернулось; я стал мыслить иначе.
Я стал по-новому относиться к людям, вне зависимости от их национальности и цвета кожи. Я осознал, что вещи, которые я считал для себя крайне важными, такие как национализм и милитаризм, ничто по сравнению с вечной жизнью в царстве Христовом. Это на самом деле так – моя прежняя жизнь осталась в прошлом. Изменения произошли со мной во всем: я вымаливал прощение за свои грехи; от лицемерия я перешел к истинной вере, от ненависти – к любви, от зла – к добру и от темноты к свету.
Господь знает испытания, выпавшие на мою долю в прежней жизни. Он избавил меня от мучений, и Его имя я буду прославлять всегда.
Я родился 5 февраля 1929 года в маленькой деревушке Ноендорф-Хох в Восточной Пруссии. В нашей деревне проживало около 260 жителей, большинство из которых были фермерами или наемными работниками. Некоторые уходили работать в город, но это было исключением.
Мой отец являлся преуспевающим фермером, имевшим примерно 200 акров земли. Мы держали большое хозяйство, и на нас постоянно работали шесть семей, а еще две или три девушки помогали матери на кухне.
В возрасте шести лет я пошел в маленькую деревенскую школу. Так как я был сыном одного из крупнейших фермеров нашей деревни, предполагалось, что учиться я должен лучше остальных. Но это не всегда было правдой.
С раннего детства я интересовался историей и политикой, внимательно слушая новости и читая заголовки газет, в то время как другие дети играли во дворе. Не то чтобы я никогда не играл с ними, просто я больше интересовался другими событиями.
Мои родители были в меру верующими людьми, и с самого детства я помню, что всегда слышал упоминание о Господе. Любой ребенок имеет свои представления о Боге. Я всегда воображал, будто это великий человек, уже пожилого возраста с белой бородой и черными искрящимися глазами. Почему-то во время грозы и ночью я всегда чувствовал его присутствие.
Мама научила нас молиться перед сном, но мы никогда не читали молитвы за столом. Когда нас пригласили в дом пастора, я видел, как вся его семья молилась перед тем, как приступить к еде. Но тогда я считал, что обыкновенному человеку не стоит беспокоиться об этом. Вообще в то время почти все жители нашей деревни верили в Бога, и у каждого в доме имелась Библия.
С приходом Гитлера к власти Германия стала организованной страной со строгими порядками. В стране появилась нацистская партия, члены которой встречались несколько раз в месяц и вели политические разговоры, а также получали инструкции. В основном в партию вступали молодые люди. С возрастанием власти Гитлера это движение превратилось в сильнейшую политическую поддержку для него.
Причины, по которым немцы последовали за Гитлером, были очевидны. В 1918 году Германия проиграла Первую мировую войну, потеряв все свои колонии. За годы экономического кризиса все деньги полностью обесценились. За миллион марок можно было купить коробку спичек. Люди пожилого возраста, которые всю жизнь копили деньги, потеряли их, сделавшись беспомощными на старости лет. Многие фермеры разорились, погрязнув в долгах и не в силах платить налоги. Зарплаты трудящихся снизились, процветала безработица. Появилось около 120 политических партий, и все они думали, что знают, как решить проблемы.
Ознакомительная версия.
