посты, а ведь большинство из них оправдало наши надежды. Кстати, с доверием относились к молодым кадрам и в бывшем Советском Союзе. Например, и Косыгин, и Суслов, и Громыко пришли во властные структуры в молодые годы. Так, Косыгин в 39 лет был назначен председателем Совета Народных Комиссаров РСФСР. Суслов избран секретарем Центрального комитета КПСС в 45 лет. Громыко в 34 года стал послом СССР в США.
«Его положение в столице своей республики было сложнее того периода, когда он частенько бывал в Москве» – эти слова из одной книги обо мне точно передают мою ситуацию, когда я приступил к новой работе в Алматы. Оказывается, в высшем звене власти Казахстана успели сформироваться различные группировки, влияющие на первого руководителя. Понятно, что не всем нравился человек, который буквально за десять лет до этого вышел из рабочей среды и, еще не достигнув сорока лет, пришел на одну из ключевых должностей в республике. Почему называю эту должность ключевой, потому что для любой республики промышленность, транспорт и связь являются важными отраслями, а в Казахстане они вообще представляли приоритетные направления. Насчет возраста тоже есть интересные мысли. Евгений Евтушенко, например, писал: «Сорокалетие – странная пора, // Когда ты еще молод и не молод, // И старики тебя понять не могут, // И юность, чтоб понять, не так мудра».
Алматы встретил меня всевозможными уловками, групповыми интересами, завистью. Для некоторых людей показались странными, даже непристойными неброскость нашей домашней мебели, то, что я в субботние дни мог идти на работу без галстука, занимался спортом, в том числе теннисом, который в то время считался признаком буржуазного образа жизни, что я часто ходил на спектакли, концерты. Не раз приходилось слышать, как за спиной смеялись: «О, наш секретарь ЦК играет в мяч!» Если за дастарханом исполнял песню под домбру, иногда читал стихи своих любимых поэтов, то такие люди воспринимали это как проявление чрезмерной «казахскости». Позже узнал, что не только здесь, но и в Москве поначалу свысока смотрят на приезжих из «провинции». Когда Николай Иванович Рыжков был избран секретарем ЦК КПСС, он поинтересовался у работавшего здесь на такой же должности Владимира Ивановича Долгих, как здесь проводят праздники, как они отмечаются, где собираются и можно ли туда ходить с женой. Долгих с удивлением посмотрел на него и ответил коротко: «Никто ни с кем нигде не собирается. Забудь об этом». Михаил Сергеевич Горбачёв, став секретарем ЦК в Москве, тоже столкнулся с таким положением. «С первого дня возникло чувство одиночества, будто выбросило нас на необитаемый остров, и никак не сообразишь, что с нами и что вокруг», – говорил он. Такое же чувство испытал и я.
Конечно, старался не принимать близко к сердцу эти моменты: не будешь же в угоду кому-то менять свою натуру. Ходил, куда должен был, общался с теми, с кем надо было. В первое время жил по соседству с известным актером Сабитом Оразбаевым, тесно общался с ним, часто вместе проводили время, беседовали, шутили, пели песни. Помню, как он удивился, когда я спел песню Иманжусупа. Тогда в Алматы не только песни, но и имя его вслух не произносилось. Я знал, что каждый мой шаг под надзором. Кого принимал, у кого был в гостях, с кем разговаривал и какие вопросы затрагивал – все это доходило до «первого». В Темиртау, Караганде такого вообще не было. Поэтому продолжал трудиться в том же свободном духе, который сформировался во мне в рабочей среде.
То, что должность секретаря Центрального комитета – большой рубеж в моей жизни, я осознал с первых дней новой работы. Мышление на республиканском уровне, постоянные контакты с союзными министерствами открывают возможности заниматься вопросами стратегического значения. За четыре с лишним года в должности секретаря Центрального комитета была проведена большая работа по укреплению индустриального потенциала республики, особенно серьезный прогресс достигнут в нефтяной, газовой, химической промышленности, в машиностроении, в производстве товаров народного потребления. По опыту работы, оправдавшему себя в Темиртау, поняв, что крупные вопросы решаются в Москве, я и на новом посту по возможности остро ставил проблемы перед Центральным комитетом КПСС, союзным правительством, министрами, прилагал усилия к их надлежащему решению. За четыре года по несколько раз побывал во всех областях республики, хорошо ознакомился с положением дел на крупных промышленных объектах. В ту пору приходилось заниматься такими крупными вопросами, как развитие производства нефти в западных областях, строительство Экибастузского теплоэнергетического комплекса, развитие Карагандинского металлургического комбината, освоение выпуска новых видов цветных металлов. Стремился системно, плодотворно работать по превращению Казахстана в индустриально-аграрную республику. В те годы я был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Приходилось слышать, как некоторые отзывались о том времени только как о шумном торжественном шествии, на котором все восхваляли, возносили до небес «вождя»; дескать, в «верхах» буйным цветом расцвели беззаконие и произвол, а в «низах» наступила «анархия» и народ был предоставлен сам себе. Конечно, было не так. Жизнь продолжалась. Страна хоть с трудностями, но жила. Даже в период так называемого застоя государство не развивалось однобоко. Индустриальный потенциал Казахстана был сильный. Многие крупные промышленные объекты страны были сосредоточены у нас. Мощь Казахстана удивляла многих. Заводы полиметаллических месторождений в центре и на востоке республики давали одну треть всей меди страны, две третьих цинка и свинца, 90 % титана и магния; фосфоритные предприятия на юге – почти весь объем желтого фосфора Союза. Почти весь хром СССР производился в Актюбинской области. Но, имея такие богатства, народ Казахстана уступал другим республикам по уровню благосостояния. Потому что девять десятых всего производимого у нас сырья отправлялось для дальнейшей переработки в другие регионы Союза. Прибыль от окончательной продукции целиком доставалась другим республикам. Объем готовой продукции, производимой у нас, чуть-чуть превышал 10 %. Отсутствие перерабатывающих предприятий привело к тому, что в Казахстане, где овец выращивали миллионами голов, негде было шить обыкновенные полушубки для чабанов. Поэтому я специально ездил в Москву, в Центральный комитет партии, и встречался с М. С. Горбачёвым, который только приступал к своим обязанностям секретаря по сельскому хозяйству, просил его позвонить министру легкой промышленности Тарасову, после чего удалось добиться получения зарубежного оборудования для Семипалатинской фабрики по выделке шкур.
Столь важные стратегические вопросы, как размещение производительных сил, элементарно решались волей одного человека, без всякого планирования. Так, в местах скопления рабочей силы вместо строительства небольших предприятий по выпуску товаров народного потребления и повседневного спроса возводились огромные предприятия – «отраслевые флагманы». Например, в Костанае с целью занятия женщин производительным трудом был построен
