А крейсера так и не увидел. Зато Кабанов радовался:
— Костя! Крейсер кренится! Ура-а!
— Командир! В атаку вышли топмачтовики Пономаренко! — докладывает радист Ершов. — Крейсер пошел под воду!
Усенко вывел свою группу из зоны зенитного огня, по привычке взглянул на часы, отметил: от начала атаки до конца операции прошло восемь минут. «Порядок!»
Фашистский крейсер был потоплен. Задание командования выполнено.
Родина высоко оценила мужество, храбрость и отвагу морских летчиков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года командиру операции Ракову Василию Ивановичу вторично было присвоено звание Героя Советского Союза. Высокое звание Героя Советского Союза получили Давыдов Сергей Степанович, Кабанов Евгений Иванович, командир истребителей Мироненко Александр Алексеевич, топмачтовики Пономаренко Илья Неофитович, Тихомиров Иван Васильевич и Сачко Иосиф Кузьмич. Орденами и медалями были награждены многие техники и штабные работники.
Константину Усенко разрешили десятисуточный отпуск.
8
Шесть лет не переступал сын порог отчего дома с тех самых пор, как уехал в Ворошиловградскую авиашколу. Вот он, родной Донбасс, село Кирово! Константин узнавал и не узнавал родные места. Конечно, он не ожидал увидеть цветущий край после немецкой оккупации, хорошо знал «почерк» фашистов. Но то, что увидел и услышал в родном селе, затерянном среди холмов на окраине области, превзошло все его мрачные ожидания. Будто смерч прошел над селом. Ни один двор не минула проклятая беда: кто-то погиб, защищая Родину, кого-то угнали в фашистскую неволю или убили, повесили, над кем-то гитлеровцы надругались, кто-то умер, не перенеся всех тягот и невзгод. Но были такие, кем гордился Константин. Опи сражались в армии, в партизанских отрядах и громили фашистов.
Встретил Константин иссохшую от горя и голода мать, постаревшего и осунувшегося отца, не по летам взрослую младшую сестренку Машеньку. Умерла от тяжелой болезни в эвакуации старшая сестра Татьяна. Младший брат лейтенант Николай храбро сражался на фронте. Он был командиром реактивной установки «катюш», воевал в Сталинграде. Взорвавшаяся вражеская мина трагически оборвала его жизнь.
Побывал Константин Степанович в Красном Лимане, в Славянске, в Артемовске, Ворошиловграде и везде видел сплошные руины, опустошение, ничем не измеримое людское горе.
Родные края летчик покидал с новым, каким-то обостренным горестным чувством: им владела одна мысль:
уничтожать ненавистных фашистов как можно больше. Он находился еще в Донбассе, а думы его уже были там, на фронте, в родной экскадрилье…
Ведущий пикировщиков Балтики
1
В авиаполк Усенко вернулся в то время, когда на Северо-западном фронте заканчивалась подготовка к освобождению Прибалтийских советских республик. На северном его участке в конце июля 1944 года сокрушительным ударом войск 8-й армии Ленинградского фронта и моряков Краснознаменного Балтийского флота была разгромлена вражеская оперативная группировка «Нарва», освобожден город Нарва, вернее, то место, где веками стоял этот чудесный древний эстонский город, фашисты буквально стерли его с лица земли. Фронт подошел к основным узлам укреплений, закрывавшим дальнейшее продвижение к Таллину. Армия и моряки приступили к подготовке Таллинской наступательной операции: подтягивались резервы, базы снабжения, осуществлялась перегруппировка сил. Балтийская авиация частью своих сил прикрывала эти маневры, другой — наносила удары по кораблям противника и его приморскому флангу.
Одновременно с ленинградским и войска 1-го Прибалтийского фронта нацелились на Ригу и даже обошли ее с запада, вырвавшись на побережье Ирбенского пролива, но под давлением превосходящих сил врага вынуждены были отойти на восток до Шяуляя и совместно с другими фронтами также начать подготовку к новому наступлению.
Прибалтике гитлеровское командование придавало особое значение: она прикрывала подходы к Восточной Пруссии — колыбели фашистской военщины — и к стратегическим морским коммуникациям из Финляндии и Швеции в Германию. Поэтому на территории Прибалтики было сосредоточено пятьдесят шесть пехотных дивизий и три бригады с частями усиления и поддержки, а в восточные военно-морские базы переведены основные силы военного флота: два линейных корабля, шесть крейсеров, тридцать четыре эсминца и миноносца, двести пятьдесят подводных лодок, свыше пятисот других боевых кораблей.
По количеству подтягиваемых сил с обеих сторон было видно, что надвигались решающие сражения, и командующий военно-воздушными силами КБФ генерал-полковник авиации Самохин приказал 8-й Гатчинской минно-торпедной авиадивизии перебазироваться в главный район предстоящих событий — на аэродромы Северной Литвы.
Погрузив все, что было крайне необходимо для боевой работы на новом месте, авиаполки перелетели на аэродром Паневежис. Туда же двинулись наземные эшелоны.
Паневежский аэродром по сравнению с теми, на которых до сих пор базировались флотские пикировщики, был огромен.
— Тут же можно взлетать эскадрильями! — удивлялся Константин, обходя вместе с командирами отличную бетонную взлетно-посадочную полосу, длинную и широкую.
— Именно это мы и будем отрабатывать! — решил идущий рядом полковник Раков. — А истребители прикрытия, — повернулся он к командиру истребительного авиаполка подполковнику Мироненко, — очевидно, смогут взлетать прямо со стоянки?
Пока технический состав осваивался на новом аэродроме, обживал его, летчики принялись за учебу. От линии фронта до аэродрома было всего восемьдесят километров, но авиация противника над ним не появлялась. Этим воспользовались и приступили к учебно-тренировочным
полетам: вводили в боевой состав пополнение, совершенствовали летное мастерство. Пикировщики отрабатывали полеты звеньями: звеньями взлетали, звеньями с разных направлений выходили на цель, звеньями пикировали и садились. Тщательнее обычного проводились разборы полетов и подготовка к очередным.
Как-то раз после очередного разбора Василий Иванович Раков задержал командиров эскадрилий.
— Пикирование звеньями и звездный налет на цель уже отработаны. Хватит! Сейчас нужно думать о том, как наращивать мощность ударов. Так, чтобы с одного захода любой корабль противника отправлялся на дно. Предложения есть?
— Есть! Я думал об этом еще в отпуске. Надо увеличить бомбовую нагрузку, брать на каждый самолет не по три двухсоткилограммовые фугаски, а по четыре. Летное поле позволяет увеличить разбег.
