хотя и практическая смекалка не повредит.
М.И. Воронцов
Но счастье при Дворе изменчиво, а «кредит» непостоянен. Позже Воронцовым довелось пережить опалу императрицы и даже бежать за границу, в Париж. Через некоторое время императрица позволила семье возвратиться в Россию и снова возвысила Михаила Илларионовича, сделав его канцлером, вместо опального Бестужева-Рюмина.
Волнения и смерть троих младших детей сказались на Анне Карловне — она, как это нередко случалось с дамами и кавалерами в XVIII в., пристрастилась к спиртному.
В 1769 г. умерла ее старшая и самая любимая дочь — Анна, единственная, кому удалось пережить младенческие годы. Ей 26 лет, она красавица, фрейлина, и императрица выдала ее за одного из богатейших людей России — Александра Сергеевича Строганова.
Сама же Анна Карловна скончалась в 1775 г., в возрасте 53 лет.
Анастасия (Настасья) Михайловна Нарышкина родилась в 1703 г., происходила из старинного боярского рода, дочь комнатного стольника Петра I, затем камергера Михаила Григорьевича Нарышкина, жена генерал-майора Василия Андреевича Измайлова.
Екатерина II вспоминает о ней весьма благожелательно, как об одной из тех, кто помогал наладить ее непростые отношения с императрицей.
Она пишет: «Однажды, когда я читала вечерние молитвы в маленькой молельне, находившейся возле моей уборной, вошла ко мне госпожа Измайлова, которую императрица очень любила. Она мне сказала, что императрица, зная, как я опечалена болезнью великого князя, прислала ее сказать мне, чтобы я надеялась на Бога, не огорчалась, и что она ни в коем случае меня не оставит. Измайлова спросила, что я читаю, я ей сказала: вечерние молитвы; она взяла мою книгу и сказала, что я испорчу себе глаза, читая при свечке такой мелкий шрифт.
После этого я попросила ее поблагодарить Ее Императорское Величество за ее милости ко мне, и мы расстались очень дружелюбно; она пошла передать императрице мое поручение, а я — ложиться спать. На следующий день императрица прислала мне молитвенник, напечатанный крупными буквами, чтобы сберечь мне глаза, как она говорила». И еще несколько раз упоминает, что проводила время в ее обществе.
У Измайловых родились дочь Прасковья и сын Петр, который дослужился до генерал-поручика и служил губернатором Воронежа. Скончалась Анастасия Михайловна в 1761 г.
А.М. Нарышкина
«В кредите» у Елизаветы и камер-юнгферы — Елизавета Ивановна Францен, сестры Екатерина и Ольга Скороходовы.
Камер-юнгферы и камер-медхен — это личные горничные, девушки, помогавшие одеться государыне, великим княгиням или княжнам, прислуживающие им. При Дворе Елизаветы таких женщин было более двадцати. Если им удавалось оказаться «в кредите» у императрицы, их значение при Дворе тут же возрастало. Константин Писаренко пишет об этих трех дамах: «От трех камер-юнфор, особенно от Елизаветы Ивановны и Екатерины Константиновны, зависела скорость решения многих вопросов государственного управления. Чиновники всех рангов и ведомств часто прибегали к помощи сих дам, желая сократить сроки рассмотрения государыней той или иной бумаги. А царица милостиво дозволяла им обременять себя секретарскими обязанностями и высказывать свое мнение».
Елизавета Ивановна — родом из Голштинии, императрица знала ее с молодых лет и всецело ей доверяла. Эта близость между ней и ее любимой горничной вызвала зависть у камер-юнгферы — Анны Дмитриевны Воронцовой, жены первого камердинера императрицы Матвея Ивановича Воронцова.
Чтобы занять место Елизаветы Ивановны, Анна Дмитриевна подбросила под подушку императрицы… приворотное зелье, «бумагу, на которой были волосы, намотанные на какие-то коренья». Кто и зачем его подбросил, выяснили довольно быстро. Анну Дмитриевну и ее мужа взяли под стражу. Не пережив такого позора, Матвей Иванович покончил с собой. Анны Дмитриевну выслали в Москву. Доверие и приязнь Елизаветы к своей тезке остались непоколебимыми.
Екатерина и Ольга Константиновны — члены большой семьи или даже «клана» Скороходовых — всего Елизавете служило пять дочерей Татьяны Афанасьевны Скороходовой. Брат Екатерины и Ольги, слепой от рождения, стал любимым бандуристом императрицы. Камер-юнгферами великой княгини Екатерины Алексеевны были сестры Анна и Татьяна. Матрена Константиновна Скороходова удостоилась чести быть няней при великом князе Павле Петровиче. Елена Константиновна вышла за камергера Никиту Андреяновича Возжинского, сына лейб-кучера императрицы Екатерины I, гофинтенданта Елизаветы, служившего ей еще с тех времен, когда она была «в почетном плену» у Анны Иоанновны.
Выйдя в отставку, камер-юнгферы могли навещать государыню, и она с удовольствием принимала их.
Но не всегда близость к императрице сулила богатство и почет.
На новогодних маскарадах, на которых императрица любила появляться в мужском платье, демонстрируя всем свою великолепную фигуру, ее сопровождало более сорока фрейлин, среди которых выделялись красотой камер-фрейлина Екатерина-Смарагда Кантемир, младшая сестра Марии Кантемир, и Наталья Федоровна Лопухина, урожденная Балк.
Наталья Федоровна Лопухина — дочь Матрены Монс-Балк, статс-дамы Екатерины I, сестры Анны и Виллима Монсов, в 1718 г. она вышла замуж за Степана Васильевича Лопухина. Брак, заключенный по настоянию Петра I, оказался несчастливым. Впоследствии Лопухин откровенничал с Джейн Рондо: «Мы были вынуждены пожениться по желанию Петра Великого. В то время я знал, что она ненавидит меня, а сам я был к ней совершенно равнодушен, хотя она красива. Я не могу ни любить ее, ни ненавидеть, и теперь по-прежнему равнодушен к ней. Так почему же я должен расстраиваться из-за ее связи с человеком, который ей нравится, тем более что, надо отдать ей должное, она ведет себя настолько благопристойно, насколько позволяет положение».
Н.Ф. Лопухина
Рондо добавляет, что «Она (Лопухина. — Е. П.) и ее любовник, если он действительно таковым является, постоянны в своем сильном и взаимном чувстве на протяжении многих лет». Этот роман закончился в 1741 г., когда при вступлении на престол Елизаветы Петровны новая императрица отправила любовника Лопухиной гофмаршала Рейнгольда фон Лёвенвольде в ссылку. По воспоминаниям со временников: «Лопухина была известна как светская женщина, модница, любительница балов и тому подобных развлечений, даже как кокетка, загубившая немало сердец. Говорят, но вряд ли это основательно, будто бы даже сама суровость, проявленная Елизаветой в отношении Лопухиной, была вызвана удачным соперничеством в амурных делах».
В 1743 г. в результате доноса и политической интриги вскрылся так называемый заговор «Ботта — Лопухиных», в пользу Иоанна Антоновича. В нем якобы участвовали также и подруга Натальи Федоровны — графиня Анна Бестужева и посланник Австрийского двора маркиз да Ботта. Наталью и Анну приговорили к битью кнутом, вырыванию языков и ссылке в Сибирь с конфискацией
