Годунов встревожился. Он стал строить Баусу всяческие козни. Но у Грозного мысль о жене-англичанке крепла день ото дня. Писемский был совершенно очарован Мэри, он всячески расхваливал царю ее ангельскую внешность, стройную фигуру, необычайную красоту, прекрасный характер. Дело казалось улаженным: Мэри уже получила при английском дворе прозвище «царицы Московии»; готовился ее отъезд в Москву для личной встречи с русским царем...
Годунов понял, что появление Мэри в Кремле означает крах его карьеры. Действительно, по сообщению австрийского посла, в последнем завещании царя власть передавалась регентскому совету бояр (Иван Шуйский, Иван Милославский и др.), а Годунов там вообще не упоминался. Горсей сообщает, что Борис и его ближайшее окружение составили заговор с целью уничтожить все соглашения с англичанами. Годунов как бы выступал защитником интересов законного наследника Федора – слабоумного человека, во всем ему покорного. Наследник Иван к тому времени был уже убит отцом. Борис знал, что царь находится в полной изоляции: все его приближенные казнены, боярам царь не доверяет. Царя душил страх, измена чудилась ему на каждому углу.
Грозный решил обратиться за советом к потусторонним силам и велел немедленно доставить из Холмогор кудесников и колдуний. Шестьдесят «экстрасенсов» были привезены в Москву и посажены под стражу. Под страхом смертной казни с ними не имел права разговаривать никто, кроме любимца Грозного – Богдана Бельского, единственного человека, которому еще доверял русский царь... Он не знал, что Богдан изменил ему и вошел в тайный сговор с Годуновым. Предсказания кудесников были мрачными: они пророчили царю смерть на 18 марта.
Когда наступил этот день, царь был жив-здоров. Он послал Бельского к колдунам сказать, что их сегодня зароют живьем за ложные предсказания. Колдуны ответили: «Господин, не гневайся. Ты знаешь, что день кончится лишь тогда, когда сядет солнце!..» С этим ответом Бельский и вернулся к царю. Около третьего часа дня царь пошел париться в бане. Там он провел четыре часа и вышел из нее лишь около семи.
Царя усадили на постель, надели полотняную рубаху, чулки и халат; он приказал принести шахматы, чтобы сразиться с Годуновым. Бельский и слуги были рядом. Вдруг царю стало худо, он ослабел и повалился навзничь... Произошло всеобщее замешательство, паника, крик...
Одни слуги бросились к аптекарю за ноготковой и розовой водами, другие – за русским безотказным лекарством – водкой, третьи – за духовником и лекарями. Царские покои опустели, с царем остались лишь Годунов и Бельский. И в этот момент они быстро и сноровисто задушили Ивана Грозного! Как пишет Горсей, в опустевшей палате царь «был удушен и окоченел».
Скажем честно – это только одна из версий кончины грозного царя. По другой версии, он долго и мучительно болел... Что ж, может быть и так. Впрочем, одно не исключает другого.
После содеянного, Годунов и Бельский спокойно вышли на крыльцо в сопровождении неизвестно откуда набежавшей огромной толпы родственников, приближенных и слуг. Они приказали начальникам стражи и стрельцам зорко охранять ворота дворца, держа наготове оружие. Все ворота Кремля захлопнулись, загремели мощные железные засовы, на стенах появились вооруженные стрельцы...
Так закончил свою жизнь Иван IV, и начался период смут на Руси...
...В 1963 году, когда вскрыли гробницу Ивана Грозного, анализ его костей тоже показал высокую концентрацию ртути. Может быть, это следствие употребления царем ртутных мазей и лекарств, которыми лечили в то время венерические заболевания? А возможно другое... Следы ртути были обнаружены и в остатках масла на дне замечательного синего кубка, стоявшего в изголовье у постели царя.
...Иван Грозный, как и всякий тиран, оказался к концу жизни совершенно одиноким. Все боялись и ненавидели его. Его любовь была темной страстью, она не согревала его сердца, а только приносила его избранницам страдания и смерть...
Здесь, в стенах Кремля он только однажды был счастлив – в первой своей молодости. С первой своею женой – царицей Анастасией...
«Нимфа Кукуйского ручья» и рогоносец
Петр Первый и Анна Монс
Общеизвестно, что попытка обрести любовь путем колдовства – совсем не новость. Еще триста лет назад государыня Евдокия, жена российского царя Петра Первого, пыталась отвратить от супруга горячую немецкую любовницу Анну Монс, вызвав специальную бабку-колдунью. Вместе со старушкой они закапали горячим воском портрет немки, после чего иглой выкололи ей на портрете глаза. В результате царицу отправили в монастырь (где она и умерла), а бабушку сожгли, как и положено... Имена Петра Первого и Анны Монс связывают с Немецкой слободой в Москве, где и начался роман Петра с прекрасной Анютой.
Дом № 6 по Спартаковской улице в Москве традиционно считается домом Анны, любовницы Петра. Напротив него для ориентира – Елоховская площадь и Богоявленский кафедральный собор.
Наверняка, все знают это место...
Неподалеку отсюда и располагалась Немецкая слобода. А почему она так называлась? В 1652 году причт церквей на Покровке бил челом царю и просил избавить город от иноземцев, которые «дорогой ценой» покупают в городе землю, так что в приходе совсем не остается православных и храмы нищают... Царь согласился и выселил всех иностранцев в особую Немецкую слободу. На самом деле в Немецкой слободе жили выходцы из разных стран Западной Европы, но русские звали немцами всех их без исключения (так как они были «немые», то есть не говорили свободно по-русски). По названию ручья, который протекал в Слободе (а назывался тот ручей – Кукуй), всю слободу прозвали Кукуем.
Один из вновь прибывших в Россию иностранцев, не успев овладеть тонкостями фонетики русского языка, жаловался: «Мы услышали на наш счет некоторые грязные поговорки – нас посылали к месту жительства немцев в Москве, что является здешним оскорблением...» Комментарии излишни...
Своему другу – куртуазному Францу Лефорту, русскому генералу европейского происхождения и обитателю Кукуя, Петр поставил здесь дворец – (2-я Бауманская улица, дом № 3, ныне – Военно-исторический архив). Этому же Лефорту Петр и обязан своим знакомством с Анной Монс...
О самом Петре и его деяниях все, конечно же, прекрасно знают. Детство Петра навсегда изранило его молодую душу. Ведь злые языки все время нашептывали царю Алексею Михайловичу, что крепкий и здоровый малыш, быстро идущий в рост, может и не его сын, а, например, патриарха (портретное сходство с последним – налицо!), или еще кого-либо. Ведь все остальные дети царя Алексея, особенно мальчики от первого брака, такие болезненные – не то, что Петр. Из 13 детей только двое сыновей жить остались...
