о внутренних декорациях все еще оставался открытым. Я живу одна. Мои дети и внуки разъехались по другим штатам. Я не поеду к ним, а они не поедут ко мне, пока вирус не будет взят под контроль. То же самое можно сказать и о друзьях, которых я обычно приглашала на ужин, а также о членах моей вязальной группы и моего книжного клуба.
И вот прохладным осенним вечером в канун Хэллоуина я уселась перед телевизором в надежде посмотреть что-нибудь легкое. В программе кабельных каналов нашелся идеальный мультфильм под названием «Великая тыква Чарли Браун». В прежние времена я смотрела его каждую осень, даже после того, как дети выросли и уехали из дома. Возможно, стоит попробовать сделать это снова.
Главный герой мультфильма, Лайнус, не терял надежды, что Великая тыква появится, и я вдруг почувствовала, что прозрела. Я тоже не буду сдаваться. Осень делает меня счастливой. Хэллоуин делает меня счастливой. Даже без катания на телеге с сеном, домов с привидениями и угощений я все равно могла праздновать. И никакой COVID-19 не может отнять у меня этого удовольствия.
Основательно порывшись в чулане, нашла фигурку ведьмы и любовно водрузила ее на подоконник. А на очаг поставила резиновых крыс. Я собрала букет из красных, желтых и оранжевых листьев и украсила ими кухонный стол. Насыпала сахарную кукурузу в черную миску в форме котла. Зажгла свечу с ароматом яблочного пирога.
И отпраздновала один из моих любимых праздников сама с собой.
Разумеется, на этом все не закончилось. В ноябре я заменила ведьму фигурками паломников и индейцев. Убрала резиновых крыс и установила на их место керамическую индейку. Свеча с ароматом яблочного пирога продолжала гореть.
А потом наступило Рождество, День святого Валентина и Пасха. Во время пандемии и после нее я с удивлением и радостью встречала каждый сезон и праздник. Я делала это для себя.
Дженни Айви
Мое детство закончилось, но это не значит, что закончилось время для игр.
Автор неизвестен
Мне говорили, что я родилась старушкой. Я с этим согласна. В каком-то смысле я сознательно отказалась от детства, согласившись взвалить на свои плечи слишком много семейных обязанностей. Трудно найти время для игр, когда твоя голова занята взрослыми делами.
Несколько месяцев назад, слушая радио, я случайно наткнулась на подкаст, посвященный издательскому делу и книжной индустрии. Гость подкаста написал несколько книг в жанре саморазвития. В ходе интервью ведущий произнес странную фразу:
– Прочитав вашу последнюю книгу, я каждый день ищу возможность поиграть.
Помню, как подумала: какая глупость. И это говорит взрослый сознательный человек!
Не знаю, отчего меня так возмутило невинное предложение поиграть. Я сама толком не могла сформулировать причину своей реакции, однако, как это всегда случается с разными вещами, которые, так или иначе, затронули нас эмоционально, мысль об играх засела где-то на уровне моего подсознания.
Прошло буквально несколько дней, и желание во что-нибудь поиграть стало нестерпимым.
В один из вечеров я шла мимо детской площадки. В дневное время она обычно полна детей. Но теперь все дети спали дома, в своих кроватях, а на площадке осталась только я.
В темноте я различила лазалки с канатами, брызгалки, песочницы, качели и даже музыкальный парк с ксилофонами и разными ударными инструментами. Эти музыкальные инструменты показались мне новыми, но больше всего мое внимание привлекли качели. Я сразу вспомнила, как качалась на таких же со своей двоюродной сестрой в парке возле ее дома. И какую чистую радость от этого испытывала.
Желающих покачаться на качелях всегда было много – днем к ним выстраивалась целая очередь. Было бы странно, если бы взрослая женщина встала в эту очередь вместе с детьми. Но сейчас ночь, и вокруг меня нет ни души.
Я немного поколебалась, но потом подумала, что все равно никто и никогда об этом не узнает. Уселась на качели и оттолкнулась от земли. Оказалось, что мое тело отлично помнит, как надо двигаться. Я рывками перемещала ноги, чтобы подниматься все выше, выше: еще немного – и я могла бы перевернуться через перекладину. Но головокружение и страх не могли сломить меня. Я заметила над верхушками деревьев полную луну. Снизу ее не было видно.
Детский восторг бурлил во мне, пока я летала по воздуху. Я испытывала чистую и простую радость. Качаться было так весело, что мои губы сами сложились в улыбку, и я ничего не могла с собой поделать.
Разумеется, именно в этот момент все владельцы собак в округе решили вывести своих питомцев на прогулку. Только что в парке не было ни души, но теперь собралась целая толпа моих соседей. Заметили ли они меня? А как же. Трудно не заметить взрослого человека, качающегося на качелях в свете звезд. Уверена, что некоторые из них подумали: «В полнолуние на улицу вечно вылезают всякие чудаки».
И знаете что? Мне было все равно! Меня ни капельки это не волновало. Мне было так весело, что совершенно не хотелось думать о чужом мнении. Мои действия никому не причиняли вреда. Люди подумали, что я сошла с ума – ну и что? Если бы они сами попробовали покачаться, то поняли бы, как это прекрасно. В конце концов я спустилась с качелей, но улыбка продолжала сиять на моем лице.
С тех пор я стала часто гулять в парке. Само собой, не всегда получается сделать это в полнолуние. При свете солнца я обычно не отталкиваю детей с дороги, чтобы первой прибежать на качели, и не занимаю место в длинной очереди.
Но зато возле ксилофонов всегда есть место. Поэтому каждый раз, проходя мимо, я беру молоточки. Я нахожу время, чтобы поиграть. И нередко делаю это в компании других взрослых людей, которые тоже выстукивают музыку, слышную только им самим.
Таня Янке
Самые важные отношения – это отношения с самим собой.
Дайан фон Фюрстенберг
Когда мне исполнилось тринадцать лет, моя мама решила, что теперь я уже достаточно взрослая, чтобы присматривать за младшим братом, и стала брать ежегодный отпуск. Она уезжала одна. Пару недель гостила у родственников в другом городе, а по пути заворачивала еще куда-нибудь, чтобы посмотреть достопримечательности. В течение этих двух недель мой отец и мы, двое детей, были полностью предоставлены сами себе.
Я не могла этого понять своим подростковым умом. Почему мы не могли поехать с
