на меня внезапно навалилась депрессия. Ирония состоит в том, что, еще будучи в декрете, я писала статьи для нескольких женских изданий, но при этом сама не могла заставить себя даже подкрасить глаза. Я больше не ощущала себя женственной. Это был мой маленький неприглядный секрет. Но моим читателям незачем было знать о таких деталях – они раскрывали журнал, чтобы найти в нем слова поддержки.
Раньше я не проводила ни дня без четырех оттенков теней на веках и искусно нанесенной подводки для глаз. У меня были красивые ногти, мои волосы всегда были уложены, а ресницы – завиты.
Позже, борясь с депрессией, я часто задавалась вопросом: как мне снова почувствовать себя собой? Как стать той счастливой, дружелюбной, уверенной в себе женщиной, которой я была раньше? Куда она делась?
О, я знала, куда. Она спряталась после ряда серьезных жизненных перемен, которые ошеломили ее, расстроили и заставили отказаться от социальных взаимодействий и стресса, вызванного ими.
Стоя в ванной, я продолжала внимательно изучать свое отражение. Кожа на лице была сухой, и из-за этого морщины стали глубже. Я потерла их, как будто могла расправить одним только волевым усилием. И тут же заметила, в каком ужасном состоянии находятся мои ногти. А потом – и седину на корнях волос.
«Что со мной случилось?» – спросила я себя. Седина оказалась не единственной проблемой моих волос. Они были сухими, торчали во все стороны (это настоящее проклятие любых неухоженных кудрей), а их кончики казались такими же измученными, как и я сама в последние несколько лет.
Посмотрев в зеркало в тот день, я словно очнулась от дурного сна. Когда это я успела убедить себя в том, что моя внешность не имеет значения? Все дело в том, что я работала удаленно и выходила на улицу только для того, чтобы отвезти дочь в школу. Мне было тревожно и постоянно хотелось спрятаться – в таких обстоятельствах отсутствие макияжа становилось удобным предлогом, чтобы оставаться дома. Я просто не могла никуда пойти, ведь я была не одета и не накрашена. Зато никто не смог бы обвинить меня в тщеславии. И вообще, я сэкономила много денег, перестав покупать косметику.
Я потянулась к нижнему ящику у раковины и вытянула оттуда пинцет. Волосок за волоском выправила форму бровей. Несколько крошечных пушинок прилипли к моим щекам. Остальные осыпались в раковину или на туалетный столик. Я оценила свою работу со всех сторон – в ручном зеркале и в большом, над раковиной. И почувствовала себя художником.
При виде знакомых «арочных» изгибов бровей во мне вдруг зажглась какая-то искра. Я достала очищающее средство, сыворотку и увлажняющий крем и подумала, что надо еще прикупить крем для глаз.
Как только «холст» был подготовлен, я накрасила ресницы и скулы, поклявшись себе, что снова начну делать это каждый день. В сущности, это было несложно и отнимало не так уж много времени. Мне просто нравилось убеждать себя в обратном. Я сделала укладку.
Когда я спустилась вниз, муж и дочь рассыпались в комплиментах. Я чувствовала себя прекрасно. Даже сумела рассмеяться им в ответ.
Решив не откладывать свои планы в долгий ящик, я позвонила в парикмахерскую и записалась на мелирование и стрижку. К сожалению, своей очереди придется ждать больше месяца, но это было нормально. Главное – это порыв. После этого я занялась маникюром и педикюром. Все, что я сделала в тот день, было похоже на маленькую революцию.
Когда-то я с легкостью писала в своих статьях о том, что даже простой макияж, завивка или выпрямление волос – это не эгоизм и не пустая трата времени. Наконец-то до меня самой это начало доходить.
Разумеется, все вышеизложенное не означает, что я стала красить ногти каждый божий день – я много печатаю, и лак тут же трескается. Но я постригаю их и ухаживаю за руками. Давно мои руки и тело не впитывали такого количества крема.
Обзаведясь новой стрижкой, я заодно купила новый шампунь и кондиционер для защиты цвета. Я снова начала пользоваться плойкой. Даже дома на мне всегда макияж и «настоящая» одежда, а не униформа из штанов для йоги и майки. У меня даже есть новая палитра теней, и я чувствую прилив творческого восторга каждый раз, когда открываю ее. Может, я и не крашу веки во все цвета радуги, как в двадцать лет. Но даже нанесение нейтральных оттенков – это тоже форма художественной медитации.
Я больше не прячусь ни от себя, ни от других. И потихоньку возвращаюсь к себе. «Той» женщины из прошлого больше нет, как нет и никакого смысла пытаться что-то «вернуть». Но двигаться вперед все равно необходимо, не так ли?
Кристал Шванке
Бывают дни, когда я осыпаю себя, как падающей листвой, словами утешения.
Брайан Андреас
Я стояла на фермерском рынке и разглядывала тыквы, лежащие на прилавке. Дышать было сложно: защитная маска, надетая по всем правилам, закрывала нос и рот. Мне нужно было купить всего четыре тыквы – три круглые оранжевые, как можно более одинаковые по размеру, чтобы повесить на перила крыльца, и одну гигантскую, бородавчатую, зеленую – в качестве украшения у входной двери.
Я быстро нашла то, что искала, но теперь медлила, держа кошелек в руке. Может быть, в этом году осенние декорации – лишь пустая трата времени и денег?
Имеет ли смысл украшать дом в разгар глобальной пандемии, ведь все равно мимо него теперь мало кто пройдет? Я уже не говорю о том, чтобы зайти в гости.
Я живу на холме у леса. Мой дом едва заметен с тупиковой улицы. Зачем выставлять тыквы на крыльцо? Я уже решила, что в этом году не буду доставать оранжевый фонарь (опять же – в виде улыбающейся тыквы) и развешивать призраков на ветки кизила. Ставить статуэтку ведьмы на кухонный подоконник и еще пару резиновых крыс с горящими красными глазами на очаг мне тоже не слишком-то хотелось. Слишком много возни.
Но я все-таки купила тыквы. Потом вернулась домой, поставила их на крыльцо и улыбнулась. Определенно тыквы поднимали настроение, особенно в сочетании с веточками паслена, которые я нашла в лесу.
Я решила продолжать, несмотря ни на что. Нашла удлинитель и подключила оранжевый фонарь. Повесила на кизил всех страшных призраков. Моим соседям они понравятся. А еще почтальону, сборщику показаний счетчиков и женщине, водящей грузовик доставки.
Однако вопрос
