Of Dying, превратил его в угнетающее вступление к альбому. А в нестареющей композиции Хэнка Томпсона
I Cast A Lonesome Shadow он решил отойти от кантри, наполнив ее мощными битами и игривыми эффектами клавишных. Кроме того, были в альбоме два немецких произведения, в которых не так-то просто было узнать оригинал. Композиция Курта Вайля
Lost In The Stars превратилась в мягкую фортепианную балладу с элементами синти-попа, а кавер
Das Lied Vom Einsamen Mä
dchen за счет специфического немецкого акцента Гора получился не менее эксцентричным, чем жесткий оригинал Нико в жанре постпанк. Гор мотивировал выбор этой песни тем, что находил в характере кельнской певицы черты, близкие ему самому: «Мне всегда казалось, что Нико была довольно грустным человеком, немного оторванным от жизни. Она испытывала трудности во взаимоотношениях с другими людьми. Мне хотелось исполнить эту песню просто потому, что она, мне кажется, очень много значила для самой Нико».
Даже, казалось бы, нейтральное звучание песни In My Other World Джули Круз под своей внешней простотой скрывает множество тщательно продуманных звуковых нюансов. Гор, Фригард и Филпотт могли часами филигранно шлифовать композицию. Случайных посетителей студии такой подход почти мгновенно обращал в бегство. «Однажды один из моих приятелей шел мимо и заглянул ко мне, но больше десяти минут он не выдержал, – вспоминал Гор в своем интервью журналу Visions. – Он сказал, что не может больше слушать один и тот же постоянно повторяющийся отрывок, над которым мы в тот момент работали. Что бы с ним было, если бы он провел с нами все четыре недели, потраченные нами на окончательную доработку этой песни?» Гор наслаждался свободой от давления и от необходимости написания песен, чего он не мог позволить себе с Depeche Mode. 27 июля 2002 года, когда работа над альбомом была в самом разгаре, на свет появился сын Гора, Кейло Леон. После кратковременного отсутствия Гор вернулся в студию и, расставив на усилителях фотографии своих троих детей, вновь как ни в чем не бывало дал волю своей музыкальной меланхолии.
Контраст между сравнительно беззаботной личной жизнью Гора и атмосферой глубокой печали в его творчестве заинтересовал репортера из Visions. Он попытался выяснить у Гора, как его супруга реагирует на Counterfeit2. «Во всяком случае, она не считает пластинку ужасной, – рассмеялся Гор. – По крайней мере, так она мне сказала. Ей действительно нравится то, что я делаю в Depeche Mode и сольно, хотя ее музыкальный вкус сильнее подвержен коммерческим тенденциям, чем мой.
Когда мы выбираем музыку для совместного прослушивания, без проблем не обходится. Вообще, есть у меня такое чувство, что большей части женщин нравится слушать позитивную музыку, чего не скажешь о мужчинах». Как бы там ни было, но даже в тот безоблачный период жизни у Гора не было соблазна впустить в свои композиции хоть немного солнечного света. «Я всегда тяготел к чему-то мрачному как в музыке, которую пишу сам, так и в той, которую слушаю. Даже в песнях о любви я стараюсь сохранить отголоски чего-то мрачного. Для меня жизнь вовсе не спектакль в розовых тонах. Так что мне кажется, что грустные песни гораздо лучше описывают наш мир, чем веселые. И так будет всегда».
Деликатная ненавязчивость музыки Counterfeit 2 дала повод прессе отмахнуться от альбома, которому, по их мнению, не хватало мощи. Результатом этого стали колеблющиеся показатели продаж и неоднозначный прием. «Depeche Mode лайт» – так отозвался журнал Blender об альбоме. По их мнению, хиты, пропущенные через электронную аппаратуру, стали стерильными, а чрезмерно серьезный вокал Гора не смог вдохнуть в них новую жизнь. Мнения разделились, и особенно по поводу степенного сингла Stardust. Журнал Pitchfork Media назвал эту композицию «настоящим сюрпризом, не кавером, а скорее спасательной операцией», бросив камень в сторону оригинала Дэвида Эссекса: «В кавер-версии Гора этот глэм-роковый абсурд наполняется печалью и достоинством». Совершенно иным было мнение журнала NME, который нашел его не печальным, а просто скучным и написал отзыв похлеще любой пощечины: «Для нас Гор навсегда останется невыносимо скучным, похожим на мопса, пергидрольным блондином из Depeche Mode, который вертит своим перетянутым ремнями задом, как тучная девчонка. Но он богат, он принес Mute миллионы, поэтому они позволяют ему вытворять все, что захочется. Даже создавать такое непотребное дерьмо с претензией на какую-то значимость».
Несмотря ни на что, на протяжении короткого тура, посвященного Counterfeit2, публика принимала Гора с безоговорочным восторгом. Альбом вышел 28 апреля 2003 года, а вслед за ним последовали концерты в Стокгольме, Кельне, Гамбурге, Милане, Лондоне и Лос-Анджелесе. Скромность Гора как в музыке, так и в выборе концертных площадок позволила ему добиться камерной, почти интимной атмосферы. В Кельне, например, он и вовсе выступал в зале электростанции, закутавшись в джинсовую куртку с объемным меховым воротником, прекрасно сочетавшимся с его белокурой шевелюрой.
Он несколько смущенно улыбался публике, пока его музыкальное сопровождение в лице музыкантов Эндрю Филпотта и Питера Гордено занимало свои места позади. А потом они открыли вечер композицией In My Time Of Dying. Кроме пяти композиций из альбома Counterfeit2, в сет-лист выступлений вошла песня из его первого сольного альбома Never Turn Your Back On Mother Earth, композиция Леонарда Коэна Coming Back To You, которую Гор записал еще в девяностые в рамках альбома-трибьюта. Разумеется, не обошлось без песен, уже ставших классикой Depeche Mode, часть из которых Гор исполнял в акустическом варианте и которые, как и ожидалось, сорвали самые бурные аплодисменты.
В каком-то смысле благодаря минималистичным фортепианным аранжировкам такие песни, как Walking In My Shoes, In Your Room и Shake The Disease, вернулись к своей изначальной форме, к форме демоверсий. Создавалось впечатление, что Гора совсем не тяготит роль вокалиста и фронтмена, обычно исполняемая Гааном. И это была не иллюзия. «Сейчас, когда я становлюсь на полтора часа фронтменом, я нервничаю гораздо меньше, чем когда я выхожу на сцену с Depeche Mode, – сказал он в кулуарах своего шоу в миланском клубе Alcatraz. – Причина моей нервозности – в приступах панических атак. Но они происходят тогда, когда я о них думаю. А если ты постоянно сосредоточен на исполнении песен, на их текстах, то на панические атаки времени просто не остается». Вполне возможно, что именно такими словами Гор успокаивал своих дочерей перед их публичным выступлением на завершающем тур концерте в Лос-Анджелесе. Ава Ли, которой к тому моменту только исполнилось семь, скромно спряталась за гигантской шляпой (от которой, должно быть, ее отец был в полном восторге), вцепилась в микрофон и старалась
