"5 февраля. Вчера закончили сборку первого самолета. Машина американская, типа "Бостон А-20б". Инженер с техсоставом доводят ее "до глянца". Мы приступили к поточной сборке пяти остальных. Руководитель бригады - техник звена Александр Соколов. Каждую трудоемкую операцию мы выполняем одновременно на всех самолетах пятью бригадами. После ее окончания переходим к следующей.
Полковник Рейдель занимается доработкой инструкции по технике пилотирования и описания самолета. Послезавтра, в соответствии с планом, приступаем к их изучению. Начало полетов намечено на 15 февраля. Готовность к отлету - на 22-е - ко Дню Красной Армии.
Вечерами, когда не особенно устаем, встречаемся с торпедоносцами из 9-го гвардейского полка. У них есть чему поучиться".
"8 февраля. Перевод инструкции по технике пилотирования закончен полностью. Ее размножили на машинке и вручили каждому летчику. Теперь мы все светлое время суток проводим около самолетов, детально изучаем устройство и расположение систем, органов управления, компоновку приборов и оборудования в кабине, порядок их включения и выключения. Особое внимание уделяем тренировкам в безошибочном нахождении кранов, ручек и тумблеров с завязанными глазами.
Для правильного понимания английских наименований полковник Рейдель составил словарик из тридцати семи слов и приказал его вызубрить. На 11 февраля назначен экзамен на допуск к полетам".
"9 февраля. Сегодня экипажи капитанов Поповича, Громова и старшего лейтенанта Балашова атаковали вражеский конвой в Баренцевом море и потопили два транспорта. Прилетели избитые, как говорится, на честном слове. Зато лица у них сияют от удовольствия, особенно у Славы. Командир эскадрильи Григорий Данилович Попович старается свою радость прикрыть напускным хмурым видом. Но из этого ничего не выходит. Только немного разговорится - и на лице появляется счастливая улыбка"
"11 февраля. Сдали экзамен на допуск к полетам. Гонял нас Рейдель до седьмого пота. Думали, душу вывернет наизнанку. Но пронесло - получили пятерки".
"12 февраля. Летчики-торпедоносцы Громов и Балашов, их штурманы Николай Уманский и Юрий Качелаевский одними из первых на Северном флоте награждены орденами Отечественной войны I степени. По этому случаю мы организовали представительную делегацию и сердечно поздравили их от имени балтийских торпедоносцев. Молодцы ребята! Воюют здорово".
"13 февраля. Погиб еще один мой однокурсник по училищу - старший лейтенант Григорий Малыгин. Сбили его корабельные зенитчики в момент выхода из атаки. Транспорт торпедой взорвал и сам упал рядом. Не стало в наших рядах еще одного летчика, смелого боевого товарища. Теперь окончательно осиротела его сестренка Валя. Я видел ее один раз на вокзале, когда после окончания училища мы проезжали через Москву. Кажется, кроме старшего брата Григория, у нее никого из родственников не было".
"14 февраля. Сегодня приступили к полетам. Сначала полковник Рейдель сам облетал первый самолет, а потом начал вывозку. Так как самолетов с двойным управлением нет, мы по очереди ложились в гаргрот, единственное свободное пространство в кабине за бронеспинкой летчика, и, удерживая свою голову около его головы, наблюдали за каждым движением рук и ног, запоминали показания приборов. После двух провозных полетов по кругу он выключал моторы и спрашивал:
- Ну хоть немного усвоил? Если уверен - лети. Не уверен - иди отдыхать. Завтра повторим.
Ни у кого неуверенности и вопросов не возникало, и все отлетали самостоятельно. Самолет оказался простым в пилотировании, легко управляемым и послушным. Но мы не смогли освоить его на всех режимах. Над аэродромом частенько появляются "мессершмитты". Навстречу им вылетают наши истребители. Вокруг сразу же начинается такая воздушная карусель, что много не разлетаешься. Поэтому здесь мы отработаем только взлет и посадку. Остальное будем долетывать уже дома".
"16 февраля. На наших глазах произошла катастрофа. На немецком "Юнкерсе-88" разбился советский летчик-североморец. Нелепо, но это действительно так. "Юнкерс", когда-то подбитый зенитчиками, сел между сопок на фюзеляж. Фашистского летчика забрали в плен, а поломанную машину в разобранном виде перевезли в мастерские. Там ее подлатали и решили проверить в воздухе. Когда она подрулила к старту, мы ужаснулись: фюзеляж и мотогондолы в заплатках, моторы дымят и стреляют на выхлопе. Но летчик отчаянная голова, инициатор эксперимента - решился взлететь. Только самолет оторвался, как из-под черных моторных капотов показался огонь. С каждой секундой он разгорался больше и больше. Садиться перед собой было некуда. Охваченный пламенем самолет, качаясь, набрал высоту двести метров, на развороте сорвался в штопор и врезался в землю.
Полковник Рейдель сразу же прекратил наши полеты и поехал к месту падения. А мы поплелись в гостиницу, подавленные тяжестью переживаний. До слез обидно, когда вот так, ни за что, по лихости и недомыслию, гибнут хорошие, смелые парни".
"18 февраля. Гвардейцы 9-го полка нанесли торпедный удар по конвою противника и потопили транспорт. Однако радость победы омрачена тяжелой утратой. Погиб экипаж во главе с одним из лучших летчиков полка капитаном Сергеем Макаревичем. Его самолет задымил при прорыве кольца корабельного охранения. На горящей машине Сергей продолжал сближение и все же донес торпеду до фашистского транспорта. Взрывы один за другим прогремели над морем погребальным салютом геройскому экипажу".
"20 февраля. Тренировка закончена. Облетаны все машины. Дефекты устранены. Находимся здесь последние сутки. Вечерком посидели с друзьями-североморцами, поговорили в последний раз. При прощании расцеловались с Борисом и Славой и чуть не расплакались. Доведется ли нам когда-либо встретиться?.."
"21 февраля. Перелетели в район Архангельска. Из шести экипажей на аэродроме приземлились лишь пять. Петр Стрелецкий произвел вынужденную посадку на замерзшее озеро, примерно в двухстах километрах от Архангельска. В полете он доложил, что на его самолете один мотор отказал, а второй начинает перегреваться и вряд ли дотянет до конечного пункта маршрута. Капитан Борзов порекомендовал ему не дожидаться, пока заклинит второй мотор, а подобрать площадку и сесть на нее, соблюдая все меры предосторожности. Мы с волнением наблюдали, как, сделав круг над незнакомым таежным озером, Стрелецкий начал снижение. Наконец его самолет, проскочив над верхушками сосен, заскользил по пушистой белой равнине. Разгребая глубокий снег фюзеляжем, он катился почти до противоположного берега и остановился без видимых повреждений. Петр Стрелецкий, его штурман старший лейтенант Николай Афанасьев и стрелок-радист сержант Иван Трусов сразу же вылезли из машины на снег и взмахами рук показали, что невредимы. С соседнего аэродрома к ним немедленно вылетел самолет Р-5, установленный на лыжные шасси. Летчик старший лейтенант Евгений Федунов забрал с собой продукты, лыжи и медикаменты. Он прекрасно знает этот район и укажет Стрелецкому, как дойти до ближайшей сторожки лесника, где он должен ждать прибытия ремонтной бригады".
