6 апреля фашистская эскадра нанесла сильный артиллерийский удар по приморскому флангу наших войск. Против вражеских кораблей была немедленно брошена вся фронтовая авиация. Авиаполки и соединения волнами налетали на эскадру. Море вокруг кораблей кипело от рвущихся авиабомб, но корабли оставались неуязвимыми: попасть в маневрирующие морские цели оказалось делом далеко не простым.
Командующий фронтом потребовал решительных мер. Обратились к балтийцам.
…Звонок полковника Курочкина застал гвардии майора Усенко на полковом КП. Время было послеобеденное. Утром командир пикировщиков водил эскадрилью бомбить плавсредства в Виндаве, где воздушная разведка обнаружила скопление немецких транспортов. Гвардейцы четырьмя звеньями совершили внезапный налет, потопили два судна, несколько — повредили и благополучно вернулись домой. Согласно плановой таблице на день они изготовились к очередному налету на Пиллау. До назначенного времени оставалось больше часа, и Константин Степанович намеревался прилечь на топчан, отдохнуть. Но не пришлось.
Недовольный, он нехотя взял телефонную трубку и сразу подтянулся, услышав в ней знакомый резковатый голос:
— Усенко! Поднимай по тревоге своих гвардейцев. В Данцигской бухте появилась твоя немецкая эскадра, которую ты уже долбал у Эзеля. Она обстреливает приморский фланг войск Рокоссовского. Генерал Самохин приказал в шестнадцать тридцать нанести по ней комбинированный удар. Руководить боем приказано тебе. Действуй!
Прошло чуть больше часа, и с приморских аэродромов Литвы в воздух поднялись авиаполки пикировщиков, торпедоносцев, штурмовиков и истребителей из 8-й Гатчинской минно-торпедной и 9-й Ропшинской штурмовой авиационных дивизий. Прямым курсом через море они спешили в район боев на выручку войскам 2-го Белорусского. За последние шесть месяцев штаб военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота провел много операций методом комбинированных ударов. Это позволило до минимума сократить время на подготовку к боевым заданиям. Практически теперь подготовка сводилась только к постановке боевой задачи штабом. Получив распоряжение, командиры авиадивизий и авиаполков знали, что надлежит делать.
Головной удар по вражеской эскадре и транспортам было приказано нанести морским пикировщикам. Получив команду, гвардии майор Усенко поднял в воздух весь авиаполк. Первую авиаэскадрилью повел он сам, вторую — Андрей Барский и третью — экипаж Героев Советского Союза Николая Колесникова и флаг-штурмана Михаила Суханова — совсем молодых, двадцатилетних, парней военных выпусков.
Впрочем, молодыми они были только по годам. За плечами у каждого стоял опыт двухлетних непрерывных боев. Поэтому командир авиаполка верил им, как себе.
Построившись в колонну эскадрилий, гвардейцы держали курс в западную часть Данцигской бухты. Прикрывали их три десятка «яков» гвардии майора Сизова. Ниже пикировщиков на расстоянии зрительной видимости следовали торпедоносцы и топмачтовики из 51-го минно-торпедного авиаполка, левее к цели направлялись полки штурмовиков — всего около двухсот самолетов.
Константин Степанович мысленно представил себе всю армаду боевых машин и непроизвольно вздохнул, вспомнив 1941 год, изнурительные бои на дальних подступах к Москве, когда они, первые пикировщики, восьмеркой бросались против нескольких десятков врагов. Как далеко ушло то страшное время! Теперь все по-другому! Все изменилось. Да и они сами уже не те, стали зрелыми воздушными бойцами, первоклассными мастерами летного искусства. Сейчас его волновал только график времени, от точности выполнения которого зависела эффективность удара и сохранность летных экипажей.
Сергей Давыдов успокоил командира: «Все будет в норме!»
Стояла ясная погода. Впереди по курсу «петлякова» затемнела полоска берега. Потом от него отделилась узкая песчаная коса — это Хель. По ней проложена железная дорога. Она вся забита гитлеровцами. Впритык друг к другу стоят многочисленные эшелоны с боеприпасами, с техникой, с солдатами.
Левее косы Хель начиналась обширная Данцигская бухта. Что творится в бухте! Везде суда, корабли, катера. Напротив косы в море на якорях стоят транспорты. Между ними и берегом челноками снуют катера и десантные баржи идет спешная погрузка фашистских войск. У транспортов со стороны моря полукольцом маневрируют боевые корабли эскорта. Через головы своих удирающих войск они посылают на берег снаряд за снарядом.
В Данцигской бухте на фоне серо-синей воды с трудом различаются серые громады утюгов-линкоров и крейсеров, узкие корпуса эсминцев и сторожевых кораблей, — это и есть та самая немецкая эскадра. Она уже обнаружила приближающиеся самолеты балтийцев, прекратила огонь по берегу, спешит отойти в море, где глубже и где свободнее можно маневрировать. К линкорам под защиту их многочисленных зениток полным ходом помчались эсминцы, сторожевики, тральщики. Над кораблями эскадры роятся вражеские истребители. Ведущий пикировщиков подал команду, и к ним устремились краснозвездные «яки». Через пару минут в той стороне завертелись клубки и карусели воздушных боев, небо вспоролось пушечными очередями: путь был свободен.
Оценив обстановку, майор Усенко принимает решение начать атаку. Он бросает в эфир условный сигнал. Девятки «петляковых» перестраиваются и расходятся на выбранные цели. Головное звено ринулось в пикирование на линкор. Огонь зениток участился. Снаряды рвутся впереди, справа, слева. «Петляков», как живой, подрагивает, но неумолимо падает на цель.
— Выводи!
Мощные пятисоткилограммовые бомбы срываются с замков держателей, устремляются в корабль, а пикировщики с правым отворотом уходят в море.
Кажется, пронесло! Усенко оглядывает зону района морского сражения. А сзади с высоты продолжают сваливаться в пике все новые и новые звенья «петляковых», и под их меткими ударами на воде взрываются, горят и тонут вражеские суда и корабли. Со стороны берега показались «бостоны». Летят они почти у самой воды. Вражеские зенитчики, занятые отражением атаки пикировщиков, еще не видят торпедоносцев и топмачтовиков. А те уже выходят на дистанции залпов.
Но бой настолько скоротечен, что у Константина Усенко нет времени наблюдать, как будет развиваться атака торпедоносцев. Он оглядывается: ведомые, «яки» на своих местах. Пора возвращаться домой. Вдруг летящий слева «петляков» резко отворачивает в сторону.
— Что с Аносовым? — тревожится командир. Но вместо ответа Антареев кричит:
— Маневр вправо! Вправо!
Летчик энергично двигает правой ногой педаль, самолет заскользил на крыло, и почти в ту же минуту из-за хвоста вынырнула пара «фокке-вульфов»: она шла в атаку на экипаж левого ведомого лейтенанта Усачева.
