вышестоящих над исполнителем начальников.
У меня, правда, имелись определенные льготы по документам, которые я готовил лично и значился как исполнитель. Главное — я их, как правило, не визировал у юристов. Юристы — это особая консервативная каста. И часто, если содержание документа даже немного отличалось от общепринятых схем или на «миллиметр» отклонялись от инструкций и законодательных актов, получить их визу было невозможно. Но большинство документов имели срочный характер, и часто сознательно надо было отклониться от действующих норм, чтобы получить нужный результат. Я обосновывал свои подходы к подготовленному документу вышестоящим руководителям и получал их поддержку в спорах с юристами.
Я часто получал от А. Л. Кудрина и прямые поручения, минуя его заместителя, курирующего управление и руководителя моего управления. Но результаты выполнения этих поручений все равно он требовал визировать у моих вышестоящих руководителей, что создавало мне дополнительные проблемы, в первую очередь психологического плана.
Теперь о стиле руководства Владимира Владимировича Путина в Контрольном управлении. Важную роль в организации всей деятельности В. В. Путина на новой должности играл И. И. Сечин. Они пришли в Контрольное управление вместе, и Игорь Иванович руководил деятельностью приемной начальника Контрольного управления, и только через него поступала на рассмотрение вся многочисленная почта.
В. В. Путин не считал план деятельности подразделений какой-то догмой. Если в процессе работы поступали новые важные вводные по контрольной деятельности, о плановой работе можно было забыть и все ресурсы направлять на эти внеплановые поручения. Мало того, некоторые пункты плана, ранее им утвержденные, по каким-то причинам ему могли не понравиться, и их не надо было исполнять без дальнейших последствий.
Мне, воспитанному еще со времен СССР, что план — это «святое» и за его выполнение платят премию, а за невыполнение наказывают, не удалось сразу освоить этот подход нового начальника. И возникали ситуации, когда за мою «бестолковость» я мог и лишиться должности. Вот один из примеров.
В утвержденном плане управления и, соответственно, моего отдела есть проверки филиалов Российского Фонда Федерального имущества, в том числе и в Санкт-Петербурге. Я в установленном порядке готовлю документы на командирование двух сотрудников в Санкт-Петербург. Утверждаю план проверки. Мне начинают поступать неофициально какие-то сигналы от персонала организационного отдела, что эту проверку нежелательно проводить.
При этом мои вышестоящие руководители молчат, и я не придаю этим слухам должного значения. Мои сотрудники идут получать командировочные удостоверения и прибегают перепуганные. Говорят, что с них требуют написать заявление на увольнение. Звонит И. И. Сечин и просит срочно к нему зайти. Объясняет, что «шеф» в бешенстве, он велел отменить эту проверку в Санкт-Петербурге, а я его ослушался. Дана команда всех, кто не выполняет его указаний, уволить.
Рассказываю И. И. Сечину ситуацию, что никто до меня его указание не довел, есть утвержденный план, и я его выполняю. Сейчас я все исправлю и готов зайти в кабинет В. В. Путина и объясниться. Игорь Иванович говорит, что этого делать не следует, это в такой ситуации для меня опасно, он сам все объяснит и попытается все привести в норму. А я должен немедленно отменить и проверку, и командировки сотрудникам. Я все сделал, вопрос этот при последующих контактах с В. В. Путиным не возникал. Но мои вышестоящие руководители явно меня сознательно подставили, наверное, он это понял, и в скором времени я получил право представлять документы на подпись не только без юристов, но и без виз моих начальников.
И еще одна особенность в работе В. В. Путина. Я, когда получал поручения с резолюцией «прошу переговорить», всегда приходил «на разговор» со своими предложениями, притом оформлял их письменно, в виде готового документа. Конечно, не всегда я угадывал мысли начальника, но довольно часто это срабатывало и ускоряло выполнение поручения. Но за все время своей госслужбы я никогда не сталкивался с такими смелыми решениями, которые были характерны для В. В. Путина.
Если подготовленные мною документы были созвучны с его мыслями, он просто брал ручку и все подписывал. Я был в ужасе, объяснял, что это только предложения, что документ затрагивает и работу смежного управления. Ответ был простой: «Вы сомневаетесь в правильности своих предложений?» Ответ мой, конечно: «Нет». «Тогда какие вопросы? Отдавайте на отправку». А часто адресатом отправки был Президент России! Сразу возникали у меня напряженные отношения с разными подразделениями Контрольного управления. Но подпись начальника под документом стояла, не спорить же с ним по процедуре, можно было нарваться и на неприятности.
После назначения В. В. Путина начальником Контрольного управления состоялась вторая волна приема на работу в управление сотрудников из г. Санкт-Петербурга. Принимались они на достаточно высокие должности, и у меня с ними сразу, благодаря И. И. Сечину, выстроились нормальные рабочие отношения.
На начальном этапе это происходило примерно так. Выходит новый сотрудник на работу, ко мне в кабинет (а мне уже выделили отдельную комнату после назначения на должность зам. начальника управления — начальника отдела) заходит И. И. Сечин с новым питерским сотрудником, знакомит и просит на начальном этапе взять над ним шефство и научить премудростям контрольной работы.
Как я понимаю, мои «подвиги» в делах с Б. А. Курковой, А. Б. Чубайсом произвели на питерскую команду впечатление, и мой профессионализм в контрольной деятельности вызывал уважение.
Мой коллега по должности из другого управления С. Е. Фомичев в мягкой форме просит предварительно согласовывать с их управлением некоторые документы
В процессе проведения контрольных мероприятий мне лично часто приходилось встречаться с аудиторами Счетной палаты России. Многие проверки пересекались, и мы официально или в рабочем порядке обменивались эпизодами по проверкам и выявленными нарушениями. Я достаточно хорошо изучил федеральный закон «О Счетной палате Российской Федерации», и на меня произвело впечатление, какими правами она наделена, и особенно руководство Счетной палаты и ее аудиторы.
В мае 1997 года заканчивался срок избрания (6 лет) у двух аудиторов Счетной палаты по линии Совета Федерации и был объявлен конкурс на замещение этой должности. Желающих занять такую важную, высокооплачиваемую (оклад приравнен к федеральному министру) и дающую иммунитет от судебного преследования должность нашлось много, около 14 персон. И совершенно неожиданно для себя я решил тоже поучаствовать в конкурсе.
Первое, что я сделал для реализации своего плана, — пошел к начальнику Контрольного управления и посоветоваться, и получить разрешение. В. В. Путин удивился: «Зачем это, здесь вроде все идет нормально, и перспектива роста неплохая есть».
Я объяснил, что уходить из Контрольного управления не собираюсь. Просто потренируюсь выступать в публичном поле, может, в жизни это потом когда-нибудь пригодится. Пообещал, что на качестве и сроках выполнения контрольных мероприятий это не скажется. В результате я получил согласие на участие в выборах аудитора и пошел
