призывает двух русских одуматься и исправиться. Для Льва этот визит – не более чем забавный эпизод.
Летом в Стокгольме проходит Олимпиада. Для России она провальна. Через полторы недели Россия по набранным очкам занимает одиннадцатое место. У Льва есть собственное объяснение. Одной натренированности недостаточно, сообщает он читателям «Нового времени», необходимы также правильный образ жизни и безупречная нравственность. Успехи шведов – следствие высокого культурного уровня страны, правильного питания, воспитания в школе и дома, законов, гражданских свобод и кампаний за трезвость. Что касается русских, то масштаб и количество не смогли компенсировать физическую слабость и недостаточно этический склад мышления. О мечте провести следующую Олимпиаду в России придется забыть.
Шестнадцатого июля на стадионе Стокгольма проходят соревнования по верховой езде. Здесь все складывается еще хуже. Лев показывает сыновьям великих князей Дмитрия Павловича, Бориса и Кирилла Владимировичей, которые сидят рядом с королем Швеции Густавом V на королевской трибуне. Зрители поднимаются со своих мест, кричат «ура», поют шведский гимн. Погода необычайно теплая, зрелище красочное. В индивидуальных заездах побеждают Франция, Германия и Бельгия. Лев с мальчиками держат кулаки за русских наездников, но и сейчас «наши» успеха не добиваются. Более того, на последнем препятствии двое русских вылетают из седла. Русскому вечно не везет, думает Лев.
Несмотря на обидные нападки на Россию Гедина, Лев по-прежнему восхищается Швецией. Взять, к примеру, открытые бассейны. В Петербурге обсуждение этого проекта результатов не приносит. Нет, дескать, подходящего места! Но почему бы не взять за образец заведения для купания на свежем воздухе Стокгольма с их прекрасной архитектурой, порядком и идеальной чистотой? Сохраняет актуальность проблема алкоголя. Почему никто не прислушался к его совету ввести систему, подобную Гетеборгской, что предполагает отдельные магазины для спиртного, которые соединены с продовольственными магазинами? Эта система полностью изменила ситуацию в Швеции!
Эта его статья становится последней опубликованной в «Новом времени» Алексея Суворина. Смерть главного редактора в августе оставляет огромную пустоту. В прощальном слове Лев характеризует его как «правильного человека»; он был добрым, умным, верным и инстинктивно понимал нужды России. В эпоху, когда многие открещиваются от всего русского, чувствуют разочарование, неудовольствие и желают родине зла, Суворин никогда не терял веры в Россию и ее народ. Эта проблематика близка и самому Льву.
Второго июля 1912 года в семье снова прибавление. «Красивый ребенок», – в один голос говорят о мальчике, который получает имя Федор. Уменьшительно-ласкательный вариант – Тедде. Как обычно, из Стокгольма прибывает приходской священник Румянцев с диаконом. Шведы стоят по струнке, внимая непонятной русской молитве. Даже доктор Вестерлунд, похоже, настроен торжественно. Норвежец Мариус, муж сестры Доры, впрочем, с трудом сдерживает смех, когда младенца трижды окунают в купель.
Помимо частной жизни, тревожит Льва и судьба Отечества. Необходимы реформы. Многое выносится на повестку дня, когда Лев снова обращается к своему несговорчивому другу по переписке Николаю II. Ранее Лев писал императору о ситуации с православной церковью. Богослужения и все соответствующие церемонии следует упростить и укоротить. Молитвы перевести с церковнославянского на русский, а в церквях установить скамьи. Роль церкви – активизировать и вдохновлять прихожан.
Одобрения эти идеи не получили. Любые речи об изменениях вызывают у Николая II только страх. Желание Льва убрать Распутина из придворного окружения тоже звучало неприемлемо. Но, ко всеобщему удивлению, вскоре после того письма придворного шарлатана действительно выслали на его родину в Сибирь. Впрочем, уже через несколько недель он вернулся – по просьбе императрицы.
В новом письме Лев упорно продолжает критиковать власть православной церкви. Многочисленные праздники (до сорока дней в году) поощряют лень, «великое зло» для русского народа. Вместо изучения Святого Писания и духовных деяний народ проводит время, пьянствуя и играя в карты. Праздники – катастрофа и для национальной экономики. Что касается войны, угрожающей Балканам, то Россия не должна в нее втягиваться. Любые речи о защите «младших славянских братьев» – это опасная риторика. Влияние России можно увеличивать пока только мирными путями. Лев говорит как здравый реалист.
Он перечисляет и менее масштабные, но требующие срочного решения вопросы: государственная монополия на алкоголь, календарная реформа, паспортная система. Да, российский образ жизни в целом следует переориентировать в более здравом направлении. Люди должны приучиться ложиться спать и вставать рано, следует запретить бега и азартные игры в клубах, усилить защиту животных. Лев снова первым затрагивает важную тему.
Поставлен и чисто личный вопрос: будущее Ясной Поляны. Лев до последнего надеялся, что после смерти Толстого государство выкупит имение, но его, похоже, продают сестре Льва Александре, которая, в свою очередь, намерена передать часть имущества в дар крестьянам. Забегая вперед, следует сказать, что так и произойдет. В феврале 1913 года Александра, к великому огорчению Льва, купит Ясную Поляну. И Лев, уже лишенный прав на произведения Толстого, потеряет и любимое поместье. Из письма понятно, что за всем этим Лев усматривает демонического Черткова. Николай II оставляет этот вопрос без комментариев.
Закачивается письмо мольбой: «Перестройте Церковь, Ваше Величество, властной рукой! Позовите меня! Я помогу Вам! Об этом знать будет один Бог». Ответом на критику Льва служит молчание, реакцией – паралич действия.
Подлой атакой на Толстого становится фильм Якова Протазанова «Уход великого старца» (1912). В соответствии со сценарием Тенеромо (псевдоним Исаака Борисовича Фейнермана), обвиняющий перст направлен на Софью Андреевну. Ее непоколебимо суровое обращение с бедными крестьянами и есть косвенная причина ухода Толстого. В фильме доведенный до отчаяния злобной супругой Толстой готов даже повеситься. Критика фигуры Черткова, напротив, приглушена. Финальные кадры выглядят вызывающе: Христос на небесах принимает смиренного раскаявшегося Толстого. Это уже слишком, это чересчур грубо. И в октябре Софья Андреевна приезжает в Петербург, чтобы добиться запрета фильма, суть которого «злобная клевета». В сопровождении Льва она встречается с ответственными министрами, и с помощью московского градоначальника ей удается изъять фильм из репертуара кинотеатров.
На скульптурном поприще Лев делает успехи. Бюсты родителей выставляются на выставке Художественного общества в Петербурге. Но книжный бизнес «Доброе дело» приходится закрыть как неокупаемый. Вместо этого Лев становится пайщиком кинотеатра на Лиговской улице, что, впрочем, тоже окажется неудачной идеей.
Премьеры двух новых пьес осени 1912 года – «Права любви» в Малом театре в Петербурге и «Железный занавес» в Новом театре в Туле – показывают, какие темы важны Льву в этот период. В первой речь идет об отношениях между высшим обществом и простым народом на примере преодолевающей все препятствия любви между помещиком и крестьянской девушкой. Публику, как предполагается, должны повеселить песни, танцы
