и настоящая тройка.
Сам Лев считает «Права любви» успехом – во всяком случае, министр юстиции Иван Щегловитов с супругой поздравляют его с заразительным энтузиазмом. Но если смотреть правде в глаза, то пресса снова немилосердна. Критик «Саратовского листка» называет автора совершенно бесталанным; «Права любви» – вульгарная мешанина, какая вряд ли встречалась в истории русского театра. К счастью, Саратов – город провинциальный. Но еще хуже унизительный отзыв в петербургской газете «Речь». Бунт Льва против отца критик считает возмутительным. Автор в так называемой комедии совершенно не к месту изображает пародию на двух толстовцев, которые бубнят об упрощении и ненасилии, ходят босиком и с непокрытой головой, пьют огромные количества молока и из уважения ко всему живому отказываются расчесывать волосы. То, что премьеру играют в день памяти Толстого, воспринимается как откровенное издевательство. Подводя итог, «Права любви» – это «ослиный пинок» в сторону Толстого; впрочем, воспринимать пасквиль Льва как действительно вредоносный нельзя в силу его крайней однобокости.
Лев старается принимать критику спокойно. Критики сами глупцы, объясняет он, просто завистливые идиоты. В Петербурге играют шесть спектаклей, в «родной» Туле – только один. Но о чем будет думать Лев, когда в 1927 году в Нью-Йорке закажет перевод это пьесы на английский? Для прорыва в Америке это явно плохой выбор.
Пьесу «Железный занавес» назвать успешной тоже нельзя. Если «Права любви» затрагивают базовую для России тему – социальные различия, то в «Железном занавесе» Лев обращается к проблемам, которые в то время преследуют лично его. Художнику Сергею Карякину не везет в карьере писателя и скульптора. Он винит в этом семью. Именно семья препятствует его развитию. У жены Лизы нет никаких интеллектуальных интересов, она прежде всего мать и посвящает все свое время заботе о детях. Похоже, она даже не верит в его талант. Скуку семейной жизни сменяют влюбленности, экзотические танцы, азартные игры и биржевые аферы. Но Карякин в конце концов понимает, что покатиться по наклонной его заставило безумие. Он нужен семье, даже если сам он живет исключительно искусством. Конец счастливый: Карякин возвращается к родным. Лев видит в этом решение и для себя? И возможно, стремится к этому – пока.
Не все драматургические опусы Льва ставятся на сцене. Незавидная участь, видимо, постигла пьесу «Талант» (1912), написанную в пандан к «Железному занавесу» и затрагивающую ту же личную проблематику, но имеющей гораздо более печальный конец. Эта пьеса примечательна тем, что здесь Лев в некотором роде предвидит собственное будущее. Главный герой писатель Иван Наумов, как и его коллега Карякин в «Железном занавесе», считает, что именно семья помешала ему реализовать мечты об успехе и признании. Жена Вера хочет вести роскошную жизнь, средств на которую им не хватает; дети занимают его рабочий кабинет, шумят и мешают ему писать. Теща, ни в грош не ставящая талант Наумова, превращает его жизнь в ад. Он влюбляется в актрису и решает навсегда уйти из семьи. Но жизнь обходится с ним сурово. Счастье он ищет там, где его нет. И через двадцать лет в семью возвращается изможденный дряхлый человек, которого не узнают родные дети. Но Вера признает мужа – автор изображает сцену примирения со слезами радости. Однако остаться Наумов не может. Он наказывает себя сам тем, что снова уходит, хотя жена говорит ему: «Вернись, вернись!»
Новый, 1913 год Толстые встречает в обществе Эрнста Сельмера, двадцатидвухлетнего кузена детей. Укутанный в элегантное пальто Льва, тот отправляется с ним на обед к князю Семену Абамелек-Лазареву, промышленному магнату и одному из самых богатых россиян. Там все складывается прекрасно. За каждым стулом стоит слуга. Но почему юный норвежско-шведский гость не пьет вин, которые появляются перед ним в искрящихся бокалах? Оказывается, персональный застольный этикет не позволяет Эрнсту пить вино без отдельного заздравного тоста! А таковые не произносятся.
Дора с удовольствием общается со шведской диаспорой Петербурга. В круг знакомых входит Эмиль Хейлборн, предприниматель, впоследствии генеральный консул Швеции, и его жена Мари. Близко дружит Дора и с семьей Эрика Делина, но Лев обеспокоен тем, что супруга Эрика Свеа может повлиять на Дору своими советами по предохранению от беременности. В семье новые помощницы: вместо Гертруды Ваксин няней начинает работать ее сестра Вальборг (Вабба), а у маленького Тедде (Федора) появляется русская няня Екатерина (Калла) Вейсман из Выборга. Калле строго запрещено признаваться в том, что она знает шведский. Дети должны говорить по-русски везде, где это возможно.
Не думая об экономических рисках, в начале 1913 года Лев продолжает планировать выпуск собственной газеты. Придумано подходящее название – «Весточка». Но и на этот раз дальше планов продвинуться не удается. Вместо этого он использует имеющиеся средства для покупки дома в Геслеровском переулке на Петроградской стороне. В воспоминаниях Паля назовет дом иногда «чудным», иногда «странным». Дом также именуют «английским». Деньги получены из законной доли отцовского наследства. Цель покупки неясна. Возможно, Лев хотел повысить доходы, сдавая дом в аренду, или нуждался в собственной отдельной мастерской. Как бы то ни было, покупка сделана необдуманно.
В феврале наносится короткий визит в Ясную Поляну. «Приехал к обеду сын Лёва, – читаем в дневнике его матери, – и я очень ему рада. Но не радостно его настроение: утомлен Петербургом и семьей и слишком ясно все видит и чувствует».
Через три месяца Софья Андреевна приезжает в Петербург: «Очень приятно провела день у Лёвы и Доры с их прелестными детьми». До наступления лета Лев в компании брата Андрея и двоих старших сыновей отправляется в Ясную Поляну еще раз. За чаем они обсуждают Толстого. Он все же был большим эгоистом, да? Близким он не давал ничего, а родных сыновей вообще не замечал.
Летом этого года в Швеции Лев работает над бюстами жены и сына Пети. Литературные произведения пополняются несколькими стихотворениями, которые он впервые даже готов опубликовать. В них раскрываются благородные чувства: смирение перед Богом, душевное равновесие, честность, сила воли, нравственность, служение другим. Стихи он пишет еще с 1890-х годов, но сейчас планируется целый поэтический сборник. Который, впрочем, так никогда и не увидит свет.
Жизнь Льва спокойна и комфортна. И этим летом семья проводит один месяц в Варберге. Все идет как надо, но внутренний кризис Льва усиливается. Матери Лев признается, что его уже несколько лет преследует чувство отчужденности. Интересы семьи все время опережают его собственные интересы. Моменты вдохновения и творческой радости возникают все реже и реже.
Две статьи Льва в «Новом времени» в июне 1913 года вызывают сильную реакцию и в России, и
