В развенчании морального облика футболистов News of the World достигла совершенства. Ей принадлежит видеозапись, демонстрирующая, как Фрэнк Лэмпард, Рио Фердинанд и Киерон Дайер развлекаются с девчонками на курорте Айя-Напа. Ее сотрудники разнюхали, что Эшли Коул, являясь игроком «Арсенала», ведет за спиной руководства клуба переговоры с «Челси». Здесь была опубликована информация о пристрастии Руни к проституткам.
Публичное полоскание «грязного белья» расстраивает игроков настолько, что побуждающим мотивом подготовки книги Коула стало стремление отвести от себя обвинения. Кстати, весьма неубедительно. Кажется, футболиста больше всего беспокоит ярлык гея, который пытается навесить на него News of the World. Лично я никогда не сомневался, что Эшли — самый гетеросексуальный мужчина в мире. И не мог представить, что кто-то мыслит иначе. Но, преодолевая страницу за страницей, полные настойчивых попыток опровергнуть давно забытую сплетню, я стал задумываться: не слишком ли рьяно он оправдывается?
Таблоиды превращают игроков-звезд в несчастных параноиков. Тем не менее здесь, в новом для них мире, есть деньги (не соответствующие, по их мнению, столь каторжному труду) и девочки (больше чем требуется). Джеррард вспоминает приятно проведенный вечер: «Я отправился в город, чтобы поймать пару-тройку пташек». Множественное число выдает всю самоуверенность звезды.
Стадия третья: уход из родного клуба
Неукротимый «Арсенал» закончил сезон лиги 2003–2004 года, не проиграв ни одного матча. Пока игроки танцуют на поле, Эшли Коул думает (по крайней мере так он пишет): «Я хочу остаться в клубе и побить рекорд Дэвида О’Лири: 555 игр в лиге. И превзойти достижение самого опытного игрока Джона Лукича, играя до сорока лет… Когда девятилетним мальчишкой я оказался в знаменитом “Мраморном зале”, чтобы подписать контракт с “канонирами”, то чувствовал себя так, будто оказался в волшебной стране. Теперь мечта стала осязаемой». Он клянется, что всей душой любит «Арсенал».
Разрыв с клубом детства — главное драматическое событие в профессиональной жизни авторов-звезд. Кроме Джеррарда, хотя и он едва не ушел в «Челси».
Каждый подробно повествует о мотивах, повлиявших на решение, и личных переживаниях. Но все сказанное подтверждает известную истину. Пусть упорствующие в своих заблуждениях болельщики требуют от кумиров мыслить, как они. И пусть игроки когда-то сами были фанатами своих клубов. Но, став футболистами, они превратились в представителей другого биологического вида.
Тем не менее прошлое не забыто. Отцы Руни и Каррагера были почитателями «Эвертона». Пусть Уэйна в итоге не назвали в честь Адриана Хита. Но Джеймсу Ли Дункану Каррагеру присвоили имена двух представителей «ирисок»: Гордона Ли и Дункана Маккензи. Папа Джеррарда болел за «Ливерпуль». Но сын регулярно посещал стадион «Гудисон Парк» и даже представлял себя в форме «Эвертона».
Впервые Руни оказался на территории «Гудисон Парк» шестимесячным младенцем, в возрасте несколько юном, чтобы войти в резерв команды. А в девять лет он написал письмо поддержки центрфорварду Дункану Фергюсону, оказавшемуся за решеткой. «На всех моих детских фотографиях присутствует символика “Эвертона”», — замечает Уэйн. Он надел форму любимого клуба, даже проходя кастинг в «Ливерпуль». Не из дерзости — так он обычно одевался после школьных занятий. «Красным» молодое дарование понравилось, и ему назначили дополнительный просмотр. «Ириски» успели перехватить игрока, но Руни признается: «Если бы “Ливерпуль” не просил еще раз пройти пробы, я подписал бы с ним контракт». Уже тогда футболист мыслил не как болельщик. «Фанат» — не является доминирующей ипостасью его личности. Позже, оказавшись в «Манчестер Юнайтед», Уэйн будет говорить, как ненавидит «красных». Может быть. Как болельщик. Но не как игрок.
Каррагер, хотя и называет себя «самым “синим” во всем Бутле», ушел в «Ливерпуль». «Все просто, — объясняет он. — Молодежная академия этого клуба лучше, чем в “Эвертоне”». Его примеру последовали Робби Флауэр и Стиви Макманаман. Однако привязанность Джейми к «Эвертону» исчезнет не сразу.
В 1996 году футболист впервые выходит на поле в качестве запасного игрока основного состава «Ливерпуля». Разминаясь в перерыве, он обращает внимание на табло, где высвечиваются результаты других матчей. «Эвертон» выиграл у «Ньюкасла» со счетом 2:0. На трибунах Каррагер замечает отца и показывает ему большой палец. Тот, хотя и является болельщиком «синих», приходит в ярость от глупости сына. К счастью, фанаты «красных» не замечают жеста Джейми.
Пусть нашим героям свойственны эмоции болельщиков, но они не так сильны, как стремление добиться успеха. В каждой из книг присутствует момент, доказывающий, что футболисты руководствуются амбициями, а не преданностью. Комментируя переход Ника Бармби из «Эвертона» в «Ливерпуль», Джеррард говорит: «Яростные споры были совершенно дурацкими. Ему пришлось променять “Гудисон” на “Энфилд”, чтобы добиться славы. Больше говорить не о чем».
Но фанаты придерживаются иной точки зрения. Как замечает Каррагер, «им никогда не понравится, что футболист из “Ливерпуля” может покинуть клуб по профессиональным причинам. Они уверены, что их кумиры даже и помыслить не могут играть за другую команду».
Примерять личину фаната — священная традиция английского футбола. Футболистов побуждают публично идентифицировать себя с болельщиками. Поэтому Коул в своей книге признается в любви к «Арсеналу»: «Мои душа и сердце были связаны с клубом морским узлом. Думаю, развязать его не удалось бы даже Гудини». Почитатели верят таким признаниям. А потом, когда спортсмен поступает вопреки собственным заверениям (в случае Коула из-за того, что ему платили всего 55 тысяч фунтов в неделю), чувствуют себя обманутыми. И, в свою очередь, мстят футболистам, невольным жертвам собственного имиджа. Те считают, что болельщики их не понимают. Противостояние растет.
Окончательный эмоциональный разрыв Каррагера с «Эвертоном» происходит 24 января 1999 года. Футболист вернулся с «Олд Траффорд», где «Ливерпуль» выигрывал у «Манчестер Юнайтед» со счетом 1:0, но потом дважды пропустил мяч на двух последних минутах. И после матча отправился в местный паб, «чтобы утопить свое горе и в надежде встретить пару сочувствующих лиц». Но:
«Как я ошибся. Стоило войти, как надо мной стали смеяться. Люди, с которыми я вырос и путешествовал по Европе, болея за “Эвертон”, отнеслись ко мне так же, как к любому другому “грязному предателю”».
