любят. Сам наблюдал. Песни поют... То, что пресловутый Сергей Чиграков — один из немногих реально творящих хиппистский “культурный слой” людей — это несомненно. Как, скажем, Григорян, и Умка, и тот же БГ — в свое время».
Но главный итог декабрьской поездки был в том, что Чиж наконец-то принял решение перебраться в Питер. «Тянуть меня сюда конкретно как бы и не тянули, — рассказывал он, — но постоянно все друзья в Питере намекали о переезде. Гребенщиков долго на мозги капал. И, конечно, его “капанье” сказалось в конце концов. Света Лосева тянула. Игорь Березовец тянул... Если бы меня не тянули в Питер, я все равно бы свалил, просто не знаю куда, но свалил бы».
В тот момент он еще не знал, где будет жить, с кем выступать, кто будет его директором. Но решение было принято. Здесь, как это часто бывает, сыграл свою роль случай. В конце декабря, пока Чиж находился в Питере, Бурлака заглянул в гости к студенту-японисту Олегу Львову по прозвищу «Оливер» и его жене-художнице Ирине. Раньше супруги жили в Горьком и несколько раз встречались с Чижом на рокерских гулянках. После переезда в Питер, чтобы уберечь свои деньги от инфляции, они купили две комнаты в разных коммуналках. В одной Львовы жили сами, другая (в пяти шагах от Эрмитажа) временно пустовала. Когда Бурлака обмолвился, что Чиж «загибается в Харькове» и мечтает перебраться в Питер, земляки предложили поселить его с семьей на Миллионной улице.
В Харьков простуженный Чиж вернулся 31 декабря.
— Он сразу же сказал: «Поехали жить в Питер?» — вспоминает Ольга. — «А чем будем платить за комнату?» — «Только коммунальные услуги». Даже раздумий никаких не было. Я понимала, что в Харькове уже не будет ничего, никакой перспективы, чтобы хоть как-то зацепиться за жизнь.
Нищетой мы называем такие условия жизни, когда недостаток пищи и отсутствие нормального жилья подрывают силы человека и снижают его работоспособность.
Джек Лондон
Планам на переезд помешала болезнь: сразу после Нового года у Чижа поднялась температура. Через пару дней он стал задыхаться и кричать от боли. В больнице, куда его отвезли на «скорой помощи», у него обнаружили плеврит — гнойное воспаление легких.
Весь январь Чижу кололи мощные антибиотики. Этот процесс скрасил только звонок Игоря Березовца. Спустя десять месяцев после записи сольника он все-таки собрал деньги, выкупил на «Мелодии» мастер-тэйп и напечатал под лейблом «ОсоАвиаХим» чижовский сольник. На своей «Ниве» Игорь перевез коробки с пластинками к себе на квартиру, а затем раскидал малыми партиями по магазинам Санкт-Петербурга. (Стоит сказать, что поначалу пластинка неизвестного исполнителя раскупалась плохо.)
Из больницы Чижа выписали в начале февраля 1994-го, но он продолжал температурить: врачи не смогли откачать всю жидкость, которая образовалась в его легких.
В это время в Питере закручивался параллельный сюжет. Березовец давно вынашивал идею создать коллектив «под Чижа». Он попросил прослушать кассету с чижовскими песнями свою приятельницу Юлю Лебединову. Студентка-заочница педагогического университета, она торговала на рынке джинсами, а по вечерам «тусовалась» в Манеже, на первой в городе техно-дискотеке. Супермодная музыка, которую она слушала (вроде авангардной, но мало кому известной Tequilajazzz), была совсем не похожа на чижовскую. Тем не менее кассета Юле понравилась. Она даже категорично заявила, что «этот человек станет звездой».
Когда выяснилось, что будущая «звезда» сильно болеет, именно Лебединова убедила Березовца, что Чижа нужно срочно перевозить в Петербург, лечить, ставить на ноги. В течение трех дней был найден институт пульмонологии на Петроградской стороне. Врачам сообщили, что денег у них нет, но Сергей Чиграков, за которого они хлопочут, талантливый музыкант, у него большое будущее, и он должен обязательно вылечиться. В качестве доказательства была вручена его пластинка.
— Факт остается фактом: Чижа приняли в нежные руки, — говорит Лебединова. — А я, как курица-наседка, каждый день носила ему в пластиковом ведерке завтраки-обеды.
Пока Чиж проходил курс лечения, Березовец полностью прекратил заниматься делами Colney Hatch и переключил всю свою продюсерскую энергию на новый проект. Лебединова согласилась стать директором, который занимается текущими вопросами — транспортом, билетами, гостиницами и т. д.
— Игорь изначально относился к этому как к коммерческому проекту, — говорит Юля, — но к Чижу он испытывал еще и душевную приязнь. Это удача, я бы сказала, потому что зачастую приходится заниматься денежными делами, к которым душа не лежит. А здесь Игорь прекрасно ладил с Чижом, ему нравилось его творчество. И плюс ко всему он хотел зарабатывать на этом деньги.
Тем не менее Чиж колебался. Одним из активных сторонников его переезда стал Макс Ланде из «Кошкина дома». Он уже имел опыт принятия такого решения, когда рок-жизнь в Одессе «скисла». На эту тему у них с Чижом состоялось несколько продолжительных бесед.
— Решиться и психологически, и морально ему было сложно, — вспоминает Максим. — Как это — группу бросить? А как же все остальные?.. Я выступал в качестве психоаналитика, говорил, что это допустимо, позволительно. Если телега застряла в болоте и есть возможность хотя бы спасти лошадь, ее нужно отвязать. Нет, «Разные люди» в трясине не сидели — болотом на тот момент был Харьков. Реализовать себя можно было только в Москве или Петербурге. Даже из Свердловска, который считался третьей столицей рока, постепенно перебрались в Питер и «Наутилусы», и Настя Полева. Нужно было просто взять себя за шкирку, вытащить из болота и приехать туда, где что-то происходит. Да, переезд группы в полном составе был невозможен. Но это вовсе не значит, что все должны погибнуть. Ну, не погибнуть — просто чего ради?.. Парни уже нашли какое-то дополнительное занятие, чтоб содержать семью. А Серега — он просто музыкант. Его энергию нужно было высвободить, она бурлила, кипела. И даже то, что он тогда серьезно болел, означало, что энергия, не находя выхода, начала работать на саморазрушение. Еще бы полгода, и Серега просто разлетелся бы на мелкие кусочки. От него осталась бы кассетка песен под гитару с надписью «автор неизвестен».
Ланде убежден, что нет причин обвинять Чижа в том, что он кому-либо «продался».
— Это был Игорь Березовец, а не Айзеншпис, который сразу заключал контракт, открывал счет в банке, вручал ключи от квартиры и машины — только давай «тра-ля-ля». Все было с нуля. Игорь не был «акулой шоу-бизнеса», но — интуитивно или нет — сделал всё профессионально. И это он, а не
