а 81 – о страстном увлечении порнографией.
При упоминании о порнографии неизбежно встает вопрос причины и следствия. Незадолго до казни в 1989 году во Флориде Тед Банди дал интервью, в котором обвинял в своих проблемах (то есть похищениях и убийствах красивых молоденьких девушек по всей стране, от Вашингтона до Флориды) раннее увлечение порнографией. Провоцирует ли доступ к порнографии, особенно жестокой, мужчину на совершение агрессивных сексуальных действий? Или же мужчина, заранее мотивированный, просто естественным образом склоняется к таким материалам? Четкого и доказанного ответа на этот вопрос нет, но я могу сделать некоторые обоснованные выводы, исходя из своего опыта и знакомства с жестокими преступниками.
Во-первых, думаю ли я, что без порнографии Тед Банди не стал бы серийным убийцей? Ответ однозначный – нет. Это всего лишь попытка переложить вину за свои преступления на кого-нибудь или что-нибудь еще. Банди делал то, что делал, потому что хотел; потому что это приносило ему удовлетворение и заставляло чувствовать себя лучше, чем когда-либо в жизни. И я не придумываю – мы сделали свой вывод на основании множества интервью с ему подобными.
Поэтому я считаю, что порнография – даже самая жестокая, женоненавистническая, садомазохистская – не превратит нормального мужчину в сексуального хищника. Но мы обнаружили, что индивидуумы, склонные к подобного рода фантазиям, – те, кого мы опрашивали на интервью, – разжигали свои страсти такими порнографическими материалами и черпали из них некоторые свои идеи. Мы установили это сначала по интервью, а затем подтвердили, сравнив сценарии, к которым преступники прибегали, с материалами, которые они просматривали. Я не знаю таких мужчин, которые в юности не листали бы эротических журналов или не смотрели порнофильмов, но при этом меня окружают вполне законопослушные граждане – видимо, каким-то образом им удалось все-таки не поддаться влиянию. Старая пословица гласит, что 90 процентов мужчин признаются, что мастурбируют, а остальные десять – лгут. Красным флагом должна являться навязчивая озабоченность, особенно в отсутствие прочих увлечений.
Далее, по словам тех, кого мы опросили, следуют попытки проиграть свою фантазию. Самые популярные способы здесь – мастурбация, вуайеризм, участие в порноиндустрии, но не фетишизм. Диагностический и статистический справочник психических расстройств, четвертое издание, или DSM-IV, Американской ассоциации психиатров гласит, что фетишизм – это переживание сексуальных фантазий или осуществление сексуальных действий с неживыми предметами. И тут будущие убийцы вступают на опасную почву.
Фетишизм в психиатрических кругах считается разновидностью парафилии или расстройства сексуальной ориентации. Парафилий бывает множество – часть из них безобидны и являются, по сути, вопросом предпочтений, но часть может быть смертельной – это педофилия (сексуальные действия по отношению к детям) и сексуальный садизм. Большинство парафилий существует на всем протяжении истории человечества, и фетишизм не исключение. Пожалуй, самым популярным фетишем в современном обществе является женское нижнее белье.
72 процента наших опрошенных в свои юные годы имели некие фетиши. Здесь мы говорим о континууме – я бы сказал, что значительная часть нормального мужского населения Америки заводится при виде черных кружевных трусиков и (в определенном возрасте) черных чулок в сетку. По мнению экспертов-психиатров, в том числе моего друга и коллеги доктора Парка Дитца, увлечение чулками зависит от времени, обстоятельств и особых ассоциаций, возникающих на заре сексуальной жизни, и проходит с возрастом.
И снова тут важно помнить, что мы интервьюировали преступников в поисках общего паттерна их сексуального мышления и поведения. Иными словами, вопрос стоял так: фетиш заводит вас в конкретный момент или поглощает всю вашу жизнь? И если фетиш с чулками в сетку вполне обычный, то футфетиш, например, встречается уже реже. Сам по себе он тоже вполне безобиден. Но если посмотреть на парня вроде Джерома Брудоса, упомянутого выше, который убивал женщин, отрезал им ноги, а потом обувал в туфли из своей коллекции, – начинаешь понимать, что у подобных фантазий могут быть по-настоящему психопатологические истоки. Различие между детскими фантазиями, подростковым увлечением женскими ножками и мотивацией Джерома Брудоса – вот ключевой момент, который мы будем изучать в этой книге.
Среди других поведенческих моделей и интересов опрошенных упоминались также эксгибиционизм, сексуальные домогательства по телефону и сексуальные контакты с животными. О них упоминало около 25 процентов мужчин. Переодевание в женскую одежду, проституция и фроттаж (получение удовлетворения путем трения о незнакомок в толпе) упомянуло от 10 до 20 процентов. И снова мы возвращаемся к континууму – ни одно из этих поведений само по себе ни о чем не говорит. Но они имеют значение в том смысле, что указывают нам на путь становления жестокого хищника и убийцы.
Помимо сексуальных действий и увлечений мы наблюдаем также внешние проявления необычных способов справляться со стрессорами. В отличие от более адаптированных мужчин – и практически всех женщин, которые, как мы отмечали, скорее интернализуют свои проблемы и фрустрации, – мужчина, вырастающий впоследствии преступником, постепенно становится агрессивным по отношению к окружающим. Он совершает антиобщественные действия: воровство, поджоги, может красть у родителей и других членов семьи, жестоко обращаться с животными и прогуливать школу. Вне зависимости от степени интеллекта, он может бросить учебу и употреблять наркотики и алкоголь, чтобы справляться со стрессом. Он действует импульсивно, не учитывая последствий своих поступков – ни для себя, ни для других. Постепенно у него возникает ощущение оторванности от своих близких и от общества в целом, которым он в дальнейшем будет оправдывать свои преступления.
Так какая же разница между парнишкой, обворовавшим мой гараж, и будущим чудовищем? Для некоторых подростков достаточно одного печального опыта, чтобы испугаться навсегда, а вот второй наш парень быстро понимает, что агрессивное поведение возбуждает его и приносит удовлетворение, оно доставляет удовольствие, и поэтому вместо стыда и угрызений совести за свои поступки он испытывает желание их повторить. Этот эффект называется «фильтром обратной связи». Он совершает все больше поступков, приносящих ощущение свободы и всевластия, избавляясь от того, что может ему препятствовать. Находит такие сферы и ситуации, где может доминировать над другими и контролировать их. И учится на собственном опыте, совершенствуя свою технику, чтобы избежать наказания. Он узнает, как добиться успеха. А чем больше успех, тем теснее становится петля.
Вот почему фетиши и прочие парафилии, о которых упоминалось выше, постепенно становятся все более опасными. Субъект начинает понимать, что приносит ему удовольствие, и происходит эскалация. Подросток, начавший с вуайеризма, может перейти к краже вещей у женщин, за которыми подсматривает. Как только он привыкнет вламываться в дома и научится скрываться безнаказанным, то переходит к изнасилованиям. Когда однажды он поймет, что жертва может его опознать, если он ничего не предпримет, то изнасилование превратится в убийство. А если потом он почувствует, что убийство доставляет ему еще более острое наслаждение, ощущение всевластия и удовлетворение, что оно означает новую степень контроля, то преступления продолжатся. Примерно так получилось у Джерома Брудоса.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что любой, кто подглядывает за соседками, заканчивает жизнь серийным убийцей. Но я говорю, что если изучить наиболее жестоких преступников, действовавших на сексуальной почве, то мы практически во всех случаях обнаружим эскалацию – от относительно безобидного начала.
Фетиши постепенно становятся все более опасными. Подросток, начавший с вуайеризма, может перейти к краже вещей у женщин. Как только он научится скрываться, то переходит к изнасилованиям. Если он поймет, что жертва может его опознать, изнасилование превратится в убийство.
С какими же еще подсказками мы должны работать? Точно так же, как мы стараемся понять, почему взрослый преступник совершил то или иное правонарушение, нам следует разобраться в мотивах молодых, развивающихся антисоциальных личностей.
Существует три подростковых отклонения, которые вместе называют «триадой убийцы»: энурез (ночное мочеиспускание в постель) после детского возраста, поджигательство и жестокое обращение с животными и/или младшими детьми. Конечно, не каждый мальчик, демонстрирующий подобное поведение, обязательно вырастет убийцей, но сочетание всех трех встречалось в наших исследованиях настолько часто, что мы начали считать, что паттерн (но не случайные эпизоды) из двух должен заставить задуматься родителей и учителей.
Оценивать надо в комплексе. Если перед вами шести- или семилетний мальчишка, который регулярно поджигает муравьев у дорожки с помощью лупы, но растет в благополучной семье и не демонстрирует никаких других симптомов, достаточно будет просто родительского вмешательства. Если он регулярно писает в постель, но в остальном ведет себя нормально, то его следует отправить на осмотр к врачу, и если тот скажет, что на физиологическом уровне все нормально, поработать с проблемой отдельно. Но если эти факторы наблюдаются вместе, он пристает
