было денег...
Большую часть комнатушки Чиграковых в 16 квадратных метров заняли свои и хозяйские шкафы, телевизор и детская кроватка; угол был завален магнитофонными бобинами. Старинный стол-бюро, купленный по дешевке у местного алкаша, служил сразу и обеденным, и письменным столом.
Вели себя квартиранты достаточно скромно. Выполняли, как положено, свой коммунальный долг. Быстро наладили хорошие отношения с соседями. Авторитет новых жильцов серьезно поднял БГ, который вскоре заглянул к Чиграковым со стопкой компакт-дисков под мышкой. (Вышло, как в известном анекдоте: «Не знаю, кто они такие, но компашки им носит сам Гребенщиков!»)
Ситуация тем временем развивалась стремительно. Приезды Чижа в Петербург в 1993 году не прошли впустую.
— Еще не было ни одного концерта, а его уже узнавали, — вспоминает Ольга. — Буквально в первую неделю, когда мы делали ремонт в комнате, к нему подходили на улице девочки и спрашивали: «А когда у вас будет концерт?»
Поэтому первые выступления Чижа не пришлось особо рекламировать.
— До него, — говорит Юля Лебединова, — у Березовца была пара музыкальных проектов, то есть у него уже были связи. А круг организаторов концертов был в то время очень узким, буквально три-четыре человека. И, конечно, не все концерты были абсолютно бесплатными. Там были договоренности типа «ты мне — я тебе» или просто элементарные уговоры.
Первый концерт Чижа (в акустике) состоялся через месяц после переезда, 25 мая, в малом зале Ленинградского рок-клуба (в 1987 году, помимо большого зала, у ЛРК появился «красный уголок» во дворе дома № 13 по ул. Рубинштейна; здесь прошли несколько лучших концертов того времени, в частности Билли Брэгга с «Аквариумом»).
Когда на икону часто молятся, про нее говорят «намоленная». А если в зале сыграно много хороших концертов, там тоже создается своя аура. Малый зал на Рубинштейна передавал именно такие добрые вибрации. «На маленькой сцене никуда не спрятаться, — делился ощущениями Чиж. — Ты там такой, какой есть: как тебя раздели, так ты голый перед всеми и играешь».
Этот акустический концерт напоминал «квартирник»: половина публики пришла по знакомству, половина — «с улицы», по билетам, которые стоили 5 тысяч рублей (примерно 2 доллара по тогдашнему курсу).
Ира Львова, жена Оливера, которой Чиж предложил «проходки», рассказывает:
— Я была потрясена — народ валом валил! Очень много было молодняка. «Олег, — с гордостью говорю мужу, — а Чиж-то — как Цой!..»
Питерский журналист Елена Вишня вспоминает, что на первые концерты Чижа приходила совершенно разная публика: от хиппи до «новых русских», которые, собственно, еще так не назывались: «И у всех его песни вызывали чувство ностальгии по андеграундным временам. Он быстро понравился всем, но, что гораздо важнее, никого не раздражал... А его хиппизм и песни о любви выглядели, как ни странно, оппозицией политике, захлестнувшей страну».
Концерт в рок-клубе прошел замечательно, но одновременно выявил курьезный факт, типичный для конца эпохи «магнитофонного рока»: песни Чижа были более известны питерской публике, чем он сам. Выходя из зала, Сергей Паращук из группы «НЭП» удивленно сказал: «Я-то думал, что “Мышка” — народная, хиппанская песня. А она, оказывается, чижовская...»
«Сергей Чиграков, — говорит Елена Вишня, — переехал в Питер тогда, когда первая волна отечественного рока уже практически сошла на нет. В ту пору многие называли его “последней надеждой рок-н-ролла”. (Во внутреннем дворике дома по Рубинштейна, 13, долго сохранялась надпись: “Чиж, ты спас рок!”)» Но цели самого Чижа, хотя он и переехал в «русский Ливерпуль» в возрасте Христа, в тридцать три года, были намного скромнее:
— Я ехал знакомиться с новыми музыкантами, звездами рок-н-ролла. И, конечно, играть. Я по-прежнему мечтал оставить жене стопку денег и сказать: «Я пошел играть концерт».
С финансами в семье, кстати сказать, было довольно туго.
— Какие-то деньги стали появляться, — вспоминает Валера Пастернак из группы Colney Hatch, — но ровно столько, чтобы купить колбасы, хлеба, ребенку что-то надеть. Единственное, что он купил, — музыкальный центр. Помню, после концерта мы огромной тусовкой зашли к Чижу на Миллионную — у всех была водка, но не было закуски. Чиж спустился — я представляю, какой это был для него шаг! — и вынес нам пару кусочков хлеба и нарезанную колбасу-варенку. Подозреваю, что еды как таковой в доме больше не оставалось...
В этот период Чиграковых материально поддерживал Березовец. Но, как любой бизнесмен, он хотел, чтобы его инвестиции работали. Логика была проста: есть солист, Чиж, — значит, нужно срочно собирать под него музыкантов.
Team-building, или Как команда собиралась
— Есть такой русский метод формирования рок-группы, когда собираются друзья, неважно, умеют ли они играть на музыкальных инструментах или нет. Как у вас это было?..
— У нас было не так. Или дружиться, или музыку играть — что-то надо выбирать. Мы выбрали музыку играть, а только потом дружиться.
Из газетного интервью Чижа
Подшучивая над легковерными журналистами, Чиж выдал несколько версий того, как собиралась его «компания».
Если верить Сергею (а верить ему в данном случае как раз нельзя), дело было так:
а) музыканты якобы нашли друг друга в баре «Голубая устрица» (кто смотрел «Полицейскую академию», тот оценит этот рискованный намек);
б) Чиж давал объявление в различные газеты и журналы, включая «Юный натуралист» и «Техника — молодежи». Текст был примерно таким: «Я — молодой, красивый, играю на гитаре. Ты — тоже молодой, красивый и умеешь играть на гитаре. Пиши по адресу...»;
в) группа создавалась, как «Роллинг Стоунз», — путем явочных квартир и телефонных звонков.
Разумеется, в реальности всё выглядело куда прозаичней.
Первым в группу был рекрутирован Романюк. («Этот человек привлекал меня давно», — сказал журналистам Чиж.) Но первое время работу в новом коллективе Леша успевал совмещать с игрой в «Петле Нестерова» и диджейством на радио «Катюша». Когда «чижи» стали ездить на гастроли все чаще, а «ПН», наоборот, резко снизила количество концертов, он просто-напросто выбрал действующий коллектив.
Еще одним участником пока что виртуальной группы, ее первым штатным звукооператором стал Олег Гончаров, который после работы с «Аквариумом» находился в положении «вольного стрелка».
— Найти хорошего звуковика было принципиально важно, — рассказывает Юля Лебединова. — Пара наших пробных концертов по маленьким клубам «вылетела» просто из-за того, что со звуком была полная жопа: местный звукарь не так услышал, не так ручку повернул. В итоге — Чиж не слышит, басист не слышит... Парни еще не были сыграны. Это потом они
