министров будет иметь возможности для самостоятельной работы. Говорилось о необходимости существенного обновления верхнего эшелона исполнительной власти заместителей премьера и особенно ключевых министерств. Конкретно встал вопрос о Язове и Крючкове – их уходе на пенсию. Вспоминаю, что Ельцин чувствовал себя неуютно: он как бы ощущал, что кто-то сидит рядом и подслушивает. Он даже несколько раз выходил на веранду, чтобы оглядеться, настолько не мог сдержать беспокойства».
Да, я помню, как Ельцин во время конфиденциального разговора словно чуял что-то недоброе. Когда он поделился своими подозрениями, Горбачёв отрезал: «Ты что, Борис! Да брось ты!» Кто мог подумать, что президент такой страны, как СССР, не в состоянии обеспечить конфиденциальность проводимой им же встречи? Горбачёв сильно оскорбился на слова Ельцина: «Как ты можешь подумать так? Я ведь президент Советского Союза». После этого мы продолжили открытый разговор. Кстати, в своей книге «Остаюсь оптимистом», изданной в 2017 году, Михаил Сергеевич еще раз приводит те факты: «Возник разговор о Назарбаеве, чтобы сделать его союзным премьером. Назарбаев сказал: только в том случае, если это будет реальная работа». Да, я говорил так. Выше упоминал об этом.
Итак, встреча проходила в условиях секретности. Мы целый день, а потом еще до поздней ночи обсуждали многие вопросы. Ельцин внес ряд конкретных предложений по кадровым изменениям. Он сказал президенту, что если тот питает надежду на обновленную федерацию, то в такую федерацию республики войдут только в том случае, если он избавится от ряда мерзких личностей: «Если Крючков останется председателем КГБ, Язов – министром обороны, то кто поверит в обновление Союза?» Я со своей стороны добавил, что обязательно надо заменить министра внутренних дел Пуго и председателя Гостелерадиокомитета Кравченко. Сказал: какой из Янаева вице-президент? Горбачёв сразу пообещал заменить Крючкова и Пуго. В ходе обмена мнениями мы все трое пришли к единому решению, что надо также заменить премьер-министра Валентина Павлова.
Был составлен следующий план. После подписания союзного договора мы должны были смело приступить к делу. Договорились, не дожидаясь принятия новой Конституции, провести выборы президента, образовать новый парламент, новое правительство. Однако…
Однако Ельцин оказался прав в своих подозрениях. О чем мы узнали позже.
Теперь послушаем Ельцина: «Горбачёв спросил: «А кого вы видите на этой должности?» Я предложил Нурсултана Абишевича Назарбаева на должность премьер-министра нового Союза. Горбачёв сначала удивился, потом быстро оценил этот вариант и сказал, что согласен. «Другие кандидатуры вместе обсудим после 20 августа», – закончил он разговор. Такой была эта встреча, и, я думаю, многое сложилось бы иначе, если бы то, о чем мы договорились втроем, удалось осуществить. История могла пойти совсем по другому пути. Пройдет немного времени, я своими глазами увижу расшифровку разговора Президента СССР, Президента России и руководителя Казахстана».
Как позднее стало известно, весь наш разговор прослушивал и записывал Комитет государственной безопасности. Одно из доказательств – Ельцин видел эту запись своими глазами. Еще большее доказательство – все подлежащие увольнению люди буквально через 20 дней оказались в составе Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП)…
Хотя в ту ночь в Ново-Огарёве я дал согласие Горбачёву и Ельцину возглавить правительство, позже я радовался, что этот план не был осуществлен. По правде говоря, предлагавшиеся мне в ту пору должности были непостоянными, преходящими. Уже тогда любому мало-мальски соображающему человеку было ясно, что идея перестройки полностью потерпела фиаско. Каждый видел, что положение в стране не только не улучшается, а, наоборот, ухудшалось пуще прежнего. Появились признаки надвигающегося распада государства. И это было самым серьезным, самым опасным фактом. В любую эпоху, не говоря о распаде империй, даже раздробление отдельной страны сопровождалось кровавыми событиями. Совсем недавно мы с ужасом наблюдали за тем, как потопили в крови бывшую Югославию. Пустив на самотек процесс распада Союза, мы бы тоже могли попасть в подобную катастрофу. Плюс ко всему во многих республиках СССР стали резко обостряться межнациональные отношения. К счастью, благодаря традиционным дружеским взаимоотношениям, успевшим сформироваться еще в советскую пору, нас не постигла такая участь. В такой период я должен был думать прежде всего о судьбе Казахстана, о завтрашнем дне моего народа. Чтобы создать благоприятные условия для развития экономики, чтобы многонациональное население чувствовало себя спокойно, мы сделали все от нас зависящее ради формирования СССР по-новому, ради преобразования его в качестве свободного союза подлинно суверенных стран. В этой политике мы выиграли. Потому что никто как внутри страны, так и вне ее не мог ни в чем обвинять нас. Свою независимость мы провозгласили без споров и тяжб. Правда, первоначально мы тоже долгое время придерживались принципа «сильные республики – сильный союз». Но со временем это стало невозможным.
В уста одного из своих персонажей Чехов вложил слова: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Чему не суждено случиться, то и не случится. Государство под названием Советский Союз было создано прежде всего на идеологической основе. Было очень огромным. Но ведь в час испытаний огромные размеры динозавров оказались для них не преимуществом, а слабостью. Развал Советского Союза нельзя объяснить просто неудачным проведением перестройки, негодностью управленческих методов Горбачёва, сепаратизмом славянских республик, влиянием Запада и прочими подобными причинами. Развал Советского Союза – закономерный итог, системно предопределенный самой природой империи. Конечно, при благоприятном стечении различных обстоятельств можно было бы и продлить существование Советского Союза в той же государственной форме. Возможно, свой вклад в это внес бы и я. Но у истории свои закономерности. Поэтому я считаю доброй улыбкой судьбы то, что мне не пришлось работать на должностях, предложенных в момент распада того государства. С удовлетворением констатирую, что все мои знания и умения в самый трудный, самый сложный исторический период были подчинены государственным интересам Казахстана.
За любым событием стоят причина и повод. Понятно, что доведение до руководителя КГБ информации о факте того секретного разговора подтолкнуло к попытке сорвать все запланированное нами. Но это был всего лишь толчок. Тогда как роспуск такой державы, как СССР, не мог пройти безмятежно. Поэтому мы должны сказать: мятеж способствовал ускорению процесса, который в конце концов не мог не завершиться, а заодно и позволил выяснить: что есть что и кто есть кто.
Надо сказать, что правда о путче ГКЧП не раскрыта полностью до сих пор, хотя с той поры прошло около трети столетия и написано немало книг.
Основной вопрос заключается в следующем: существовавшая у нас социалистическая плановая система не могла обеспечить дальнейшее развитие страны. Застой системы, общее ослабление экономики, ухудшение благосостояния народа привели
