Ознакомительная версия.
Хоуп проводила со мной много времени в Огайо. Девушки приходили ко мне и уходили, но было приятно, когда был кто-то, кто заботился о тебе. Я будил ее в середине ночи, она делала бутерброды, и мы просто разговаривали. Я помню, как говорил Хоуп: «Многие люди не знают об этой детали, но я не могу даже сделать себе бутерброд». Всегда находились те, кто делал что-то для меня. Для меня это было время одиночества и подавленности.
Случилось так, что один из моих так называемых друзей нанес мне удар. Была, наконец, издана книга Хосе Торреса обо мне. Первоначально предполагалось, что это будет авторизованная биография, но когда я стал работать с Доном, мы отказались от участия в этом предприятии. Вся книга была полна грязи и лжи обо мне. В ней была сцена, где мы якобы шли и говорили о женщинах и сексе, и я сказал: «Мне нравится слышать, как они кричат от боли, видеть, как они истекают кровью. Это доставляет мне удовольствие». Я никогда не говорил о женщинах ничего подобного. Я высказался так о своих соперниках на ринге. Торрес был просто каким-то извращенцем. Неточности вроде этого встречались в книге сплошь и рядом.
Когда книга вышла, я не стал выступать с опровержениями всех этих историй, но прокомментировал предательство Торреса: «Он твой друг, он обнимает тебя, говорит тебе, как сильно он тебя любит и что он умрет за тебя. Но если он может заработать, он готов перерезать тебе глотку и оставить тебя истекать кровью».
Раз уж зашла речь о крови, должен признаться, что в то время я был озабочен проблемой СПИДа. Мой следующий бой был 21 июля в Атлантик-Сити. В рамках подготовки к поединку необходимо было пройти тест на СПИД. Поскольку у боксеров нередко случались кровотечения в результате ударов, таким образом пытались обезопасить рефери, секундантов и других боксеров. Я опасался проходить тест. Мне приходилось спать с разными девушками, поэтому я думал, что болен СПИДом. Когда пришли брать тест, я просто отказался.
– Майк, пройди этот гребаный тест, – умолял Дон. – У тебя ведь нет этого дерьма.
– Откуда ты знаешь? Какие признаки того, что у меня его нет?
Дон не знал, что один мой друг детства умер от СПИДа. Мы с ним оба, не предохраняясь, занимались сексом с одной и той же девушкой, которая тоже умерла от СПИДа. Вышибала из клуба, в котором мы все тусовались, знал, что я спал с ней, и всякий раз, когда я появлялся, совершенно спокойно интересовался:
– Привет, Майк. Как дела? Похоже, ты теряешь вес.
А у меня за спиной он всем рассказывал, что я болен СПИДом.
В то время СПИД в нашей жизни был везде. Заболел один из моих друзей детства, который являлся для меня примером для подражания. Мы даже не знали его настоящего имени и звали его просто Поп. Это был весьма колоритный парнишка-гомосексуал, лет на пять старше меня. Он прилично зашибал, всегда был безукоризненно одет, носил меха, перстни, бриллианты, так что в магазинах никто и подумать не мог, что он ворует. Поп тусовался с женщинами только тогда, когда кололся. Ему не нравилось брать нас на дело, потому что мы мешали ему. Но он был великодушен и щедр и всегда делился с нами.
Мой следующий бой был с Карлом Вильямсом по прозвищу «Правда». Это был мальчик для битья с показателем 12 – 1, и он не представлял для меня какой-либо реальной угрозы. Чтобы возбудить интерес к бою и заработать быстрые деньги, Дон организовал 900 телефонных линий. Позвонив, можно было получить платную эксклюзивную информацию обо мне. На самом деле это была просто магнитофонная запись интервью, которое Дон взял у меня:
– Если ты побьешь Карла Уилльямса, кто станет твоим следующим соперником?
– Я не знаю, – был мой ответ.
И ведь за такое дерьмо платили.
Сам бой продолжался не так долго, как эти 900 телефонных звонков.
Когда Уильямс выбросил джеб левой, я, уклонившись, одновременно пробил хук левой точно в челюсть. Он упал, затем поднялся, опершись на канаты, чтобы удержать равновесие. Рефери задал Уильямсу вопрос, но его не устроило то, что он услышал, и бой был остановлен. Поединок длился на две секунды дольше, чем поединок со Спинксом. Я был удивлен, что рефери остановил бой. Не думаю, что Уильямс был настолько плох. Но, как я сказал Ларри Мерчанту после боя, я в любом случае был сильнее его. Я всегда был наиболее опасен тогда, когда хотел нанести кому-либо травму.
Мерчант спросил меня, кто будет моим следующим соперником, и перечислил целый список имен, в том числе Холифилда, Дагласа и Докеса.
– Любой! Да хоть все! Никто не может сравниться со мной! Я лучший боец в мире! – ответил я. Затем продолжил: – Дон сказал мне, что если я нокаутирую этого парня, он заплатит мне сто тысяч долларов. Когда я смогу получить свои деньги?
Дон пробился к камере и ответил:
– На пресс-конференции после боя.
– Отлично! Отлично! – Я был возбужден. – Эти деньги пойдут на нужды моей церкви.
Мы сложили эти деньги в сумку, и я поехал с Крейгом Буги прямиком в Маунт-Вернон, чтобы потусоваться с Хэви Ди[129] и Ал Би Шуа![130] Мы несколько часов кутили дома у Хэви вместе с его родителями, а потом отправились в Нью-Йорк, чтобы потратить деньги на церкви по своему выбору. Сначала это был «Колумб», а затем каждый клуб от Гарлема до центра города. После этого боя я гулял в Нью-Йорке целый месяц.
Конечно же, я поехал в Браунсвилл и раздал в своем районе часть своего добра. Иногда только получалось так, что и Браунсвилл появлялся у нас, в нашем зажиточном пригороде. Как-то я со старинным приятелем Горди ехал в своем лимузине вверх по Мэдисон-авеню. Выглянув в окно, я увидел, как мужчина и женщина в длинных дорогих шубах быстро шли вниз по улице, а за ними гнался менеджер из элитного магазина на Мэдисон-авеню.
– Эй, вернитесь! Назад! – кричал менеджер.
Присмотревшись, я понял, что это Поп и его подруга Карен. Мы с Горди смеялись до упаду: даже со СПИДом Поп жил прежней жизнью.
* * *
В те годы, когда у нас была команда Тайсона, я, действительно, перешел за черту. В моем поведении не было никакой логики. Я считал себя чем-то вроде героя-варвара: «Если тебе не нравится то, что я говорю, я уничтожу тебя, разорву тебя на части». Я был Хлодвигом, Карлом Великим, я был грязным сукиным сыном. Один из моих телохранителей начал думать, что его в самом деле зовут «… б твою мать!», потому что ему постоянно приходилось слышать это обращение: «… б твою мать, купи мне это!», или «Давай, пошли, … б твою мать!»
Это был лагерь дикарей в штате Огайо. Каждый мог огрести по полной. Я был таким правителем. Никого не увольняли, всем просто надирали задницу. Помню, я так классно пнул Дона Кинга в голову, что, по словам Эрика, было похоже, будто выбивали пыль из его прически в стиле «афро».
Ознакомительная версия.
