Ознакомительная версия.
Однако пришло время возвращаться к боксу. Вся индустрия бокса с нетерпением ожидала моего следующего боя. Мы вернули в спорт зрелищность. Мои бои распродавались сразу же, как только они объявлялись. Все устремлялись в Лас-Вегас, чтобы попасть в гостинично-развлекательный комплекс MGM Grand. Когда мы там бывали, народ толпился, как сельди в бочке. Ходили слухи о том, что я хожу в торговый центр MGM Grand и за один вечер накануне поединка трачу там двести пятьдесят тысяч, поэтому в центре собирались аналоги Майка Тайсона. Они повторяли мой путь. Я уже спал в номере, а там бродили все эти копии Тайсона: кутилы со всего мира, миллиардеры, актеры, актрисы, дельцы, проститутки, сидевшие в первых рядах рядом с сенаторами, – все были там.
Но я был не в форме, прежде всего в психологическом отношении, чтобы драться. Бруно надрал бы мне задницу. Меня просто больше ничего не волновало. Я устал от боев. У меня в голове не было системы, которой учил меня Кас. Но я делал хорошую мину при плохой игре. На одной из первых пресс-конференций перед боем я старался казаться оптимистичным:
– Я рад вернуться. Последнее время у меня была масса неприятностей, отвлекавших меня, но, я думаю, для меня это пошло только на пользу. На самом деле, я уже давно преодолел болезненную ситуацию, просто на сей раз она была предана гласности. Я многое узнал о самом себе, столкнувшись с невзгодами. Сейчас моя основная задача – это вернуться на вершину. Неважно, что я уже знаменит и что меня узнают. Ты не можешь быть на вершине, если ты не выступаешь, и я намерен вновь выступать и вернуться на вершину.
Репортеры, однако, желали знать подробности моей любовной истории с Робин и почему она так завершилась.
– Послушайте, я уже прошел этот этап. Я был влюблен, возможно, полюблю снова, но все будет уже по-другому.
По мере приближения боя я демонстрировал чуть больше бравады:
– Люди говорят обо мне: «Бедный парень!» Это оскорбляет меня. Я презираю сочувствие. Да, я напортачил, наделал ошибок. Однако «бедный парень» звучит, словно я жертва. Я совершенно не бедный, уверяю вас.
Мы поселили Рори и Джона Хорна в отель «Хилтон» за несколько недель до боя. Через пару дней они уже красовались в золотых часах и украшениях, купленных в магазинах отеля за мой счет. Мне сообщили, что они не брезговали таскать даже гостиничные полотенца.
Я особенно не тренировался перед поединком. У меня был спарринг с Бруно, когда мне было шестнадцать лет, еще при Касе, и тогда я одолел его. У меня не было какой-то стратегии на этот бой. Я знал, что мог нейтрализовать его джеб и что он был не в состоянии причинить мне неприятности своими ударами. На взвешивании Бруно попытался смутить меня во время дуэли взглядов, поэтому я приспустил свои шорты и показал ему лобковые волосы.
Когда бой начался, я почувствовал, что слегка утратил форму, но мне удавалось наносить сильные удары. Я сбил Бруно с ног первым же ударом. Затем я немного опрометчиво попытался добить его, но недооценил его скорость, и он смог провести хук левой и короткий удар правой. Потом сильно преувеличивали, утверждая, что я зашатался от этих ударов, это было не так. Я просто почувствовал: бац, бац, – и после этого вновь пришел в норму. Я чуть было не поставил точку в самом конце второго раунда. В дальнейшем он стал клинчевать после каждого моего удачного удара. Спустя минуту после начала пятого раунда я потряс его своим ударом и затем в течение сорока секунд гонял по рингу. Когда он готов был ускользнуть, я прижал его к канатам и нанес сокрушительный апперкот правой, после чего Ричард Стил остановил бой. Бруно еле стоял на ногах.
В интервью после боя я покуражился над своими соперниками.
– Как они смеют бросать мне вызов со своей примитивной техникой? – насмехался я.
Я цитировал Апокалипсис из комиксов «Люди Икс». Я был просто большим ребенком, цитируя комиксы.
Следующий бой у меня должен был состояться в июле, при этом телекомпания HBO добивалась, чтобы я подписал пожизненный контракт. Я был пожизненным ниггером-рабом. Им было необходимо, чтобы я был у них рабом на плантации. Только представить себе, блин: эти начальники дрались за то, чтобы поделить меня на мелкие кусочки!
Я начал подготовку к поединку в Огайо. Я купил дом прямо рядом с домом Дона. 31 мая к Дону пришли ребята из HBO, чтобы поговорить о планируемой сделке. Я не показывался: я был на вечеринке со вчерашнего вечера.
Кинг встретился с прессой и нарисовал радужную картину наших отношений:
– Это семейное дело, где преобладают духовное единение, солидарность и сплоченность. Майк понимает, что он должен совершенствоваться. Моя работа заключается в том, чтобы быть честным с ним. Он – человек, и ему позволительно совершать свои собственные ошибки. Майк должен расти, как и все остальные, он обязательно должен расти, и я никак не могу дождаться, когда же он, наконец, станет независимым от меня.
Этот ублюдок просто пытался копировать Каса.
– Я не пытаюсь лишить его воли, мужества и энергии, решать, что хорошо и что плохо для него. Он сам все решает, я ему не отец, но сердце отца, чего лишены многие дети в гетто. Я мог иметь отношение к тому, из-за чего Майк Тайсон страдает.
Что я могу сказать об этом парне? Он не знал правды, даже когда она была прямо перед ним. Он мог проговориться и сказать правду только случайно.
Я не появился к обеду, поэтому они начали встречу без меня. Я вернулся около четырех часов дня, в национальной тирольской одежде ледерхозен в черно-белую полоску, которую мне достали в «Даппер Дан».
Мне было насрать на эту встречу. Я отчаянно скучал в Огайо. Иногда мне хотелось взять пушку и пойти пострелять по машинам Дона. Я не мог нормально развлечься в Огайо по той простой причине, что я стал нежелательным посетителем во многих клубах в городе. Я умудрился даже сделать так, что Поли Германа выставили из собственного клуба. Он был инвестором китайского клуба, и как-то мы с ним сидели там, когда между мной и официанткой вспыхнула ссора. Я стал отдавать ей различные распоряжения и разозлился, что она слишком долго несла нам шампанское. Она нажаловалась на меня управляющему, и тот распорядился выставить нас. После этого мы пошли в «Колумб», Поли открыл свое заведение, и мы выпили.
Хоуп проводила со мной много времени в Огайо. Девушки приходили ко мне и уходили, но было приятно, когда был кто-то, кто заботился о тебе. Я будил ее в середине ночи, она делала бутерброды, и мы просто разговаривали. Я помню, как говорил Хоуп: «Многие люди не знают об этой детали, но я не могу даже сделать себе бутерброд». Всегда находились те, кто делал что-то для меня. Для меня это было время одиночества и подавленности.
Ознакомительная версия.
