на пару с женой плюшевых кукол-поросят. Выручил приятель, который пригласил поиграть в ресторане «Садко». Заведение было респектабельным (в центре Невского проспекта), предназначено только для иностранцев и «новых русских». В самые сжатые сроки Мише предстояло выучить порядка 500 «фирменных» песен — от классических рок-н-роллов 1950-х до слащавой «Besa Me Mucho».
В свободное время, чтобы «держаться корней», он заходил в рок-клуб.
— Коля Михайлов постоянно говорил: «Вот Чиж... вот хорошо...» Говорю, а можно послушать, что за Чиж? Но его записей ни у кого не было. Мне говорили: приходи на концерт, вот и послушаешь. А мне было просто лень куда-то переться, на какой-то концерт... А потом вдруг позвонил Березовец: «Нашей группе нужен гитарист». С ним лично мы не были знакомы. Видимо, ему про меня сказал Михайлов.
Валерия, жена Миши, добавляет:
— Мишка был настроен скептически. Но Березовец сказал: «Короче, завтра в четыре или никогда!» Мишка бросил трубку, и мы задумались — нахальство какое!.. Решили пойти из любопытства.
Зал рок-клуба был пустым, на первом ряду в одиночестве скучал Березовец. На сцене пощипывали струны Чиж с Романюком, за барабанами крутился Ханутин. Когда вошел Владимиров, они не обменялись друг с другом никакими репликами, кроме приветствий. Миша расчехлил гитару, встал на сцену. В виде джема были сыграны «Мне не хватает свободы», «Она не вышла замуж» и «Перекресток», только-только сочиненный Чижом.
Смотрины продолжались с полчаса. После этого (опять же молча) всей толпой они перешли через дорогу в кафешку, взяли по кофе и пирожному.
— Я понял, — говорит Чиж, — что наконец-то пришел человек, который умеет играть рок-н-ролл не понаслышке, а действительно врубается, что и где. И я сказал: «Миша, можно я приглашу тебя в коллектив?»
«Наверное, можно», — ответил тот, хотя уверенности, что работа с Чижом это верный кусок хлеба, у него не было.
— Мне просто надоело играть в кабаке одно и то же, — признается Михаил, — творчества-то нет. А здесь все строилось на импровизации: «Вот твои такты: что хочешь, то и делай». Это был свежак. Как будто снова на коньки встал.
Конечно, собранная группа не была, как говорят американцы, dream team, команда-мечта. Но зато в ней явно присутствовал team spirit, командный дух. Он ощущался хотя бы в том, что никто из парней не хотел (да и не очень-то умел) зарабатывать деньги ничем другим, кроме музыки, следуя рокерскому девизу «Век живи — век рубись».
Однако состав новой группы вызвал в питерской тусовке неоднозначные суждения. Суть упреков сводилась к тому, что Чиж «набрал себе то, что набрал», что «это мальчики из разных историй», «музыканты, которые ему просто подыгрывают».
— Просто Чиж не задавался вопросом, — говорит Светлана Лосева, — которым всегда задается, к примеру, Гарик Сукачев или БГ: «А моего ли это уровня музыкант?» При этом Гарик не инструменталист, он автор. И БГ автор. А Чиж, помимо всего прочего, еще и музыкант.
— Я не брал музыкантов ни лучше, ни хуже меня, — эмоционально возражает Чиж. — Я просто брал кайфовых музыкантов, с которыми мне легко играть.
С ним был полностью согласен Ник Мейсон, барабанщик Pink Floyd: «Гораздо важнее взять в группу человека, с которым можно сработаться, чем просто хорошего музыканта». Если бы Чиж пригласил одних виртуозов (к примеру, экс-гитариста «Аквариума» Александра Ляпина, который был тогда свободен), они бы полностью оправдали журналистский штамп: «Группу N ждала судьба всех суперсоставов: после нескольких шумных концертов она распалась из-за личных и творческих разногласий ее участников».
Разумеется, на первых порах молодой группе не хватало сыгранности. Бывший барабанщик «Сплина» Сергей Наветный вспоминает один из первых питерских концертов «чижей» в бывшем кинотеатре «Космонавт», где тогда функционировал клуб «Black Dog»:
— И я ушел просто расстроенным, у меня было ощущение, что парни смотрят на часы и думают: «Скорее бы отыграть концерт и пивка попить». Меня жутко это расстраивало. Потому что я сижу в зале и понимаю: господи, да уйдите вы все со сцены, дайте Сереге одну гитару, и он просто заберет всё и всех, поставит зал на уши! Это будет настолько интересно — другие эмоции, другое открытие... А он сидит, сзади — какой-то сумбур, длиннющие, невнятные соло Мишки... Для меня Чиж сам по себе гораздо круче, чем группа «Чиж и компания». Я не видел на концерте группы такой энергии, такого драйва, таких эмоций, которые Чиж выдает один. Я не очень часто, но эпизодически ходил на их концерты и всегда выходил «обломанным». И считаю, что в этом есть и Серегина вина, потому что он, скажем так, мягкий человек и некоторые вещи пускал на самотек. В тот момент он безусловно являлся лидером своей группы, но лидером скорее творческим, чем фактическим.
«Я пишу песни, показываю их ребятам, — рассказывал Чиж журналистам, — и у них рождаются идеи, как эти песни воплотить наилучшим образом. Они приходят и говорят: “так, вот здесь так сыграй, а здесь по-другому”. И я слушаюсь! Кроме того, ребята вольны играть как считают нужным».
В отношениях с коллегами он всегда предпочитал партнерство, а не диктат — только тогда действительно происходят чудеса, когда музыканты вроде бы стоят на сцене, а играют на облаках (причем без помощи каких-либо допингов).
— И в какой-то момент, — говорит Чиж, — ты вдруг врубаешься, что машина — вот она, прет, и ее уже не остановить, она уже пошла! Еще секунду назад этого не было, и вдруг это появляется!.. Почему бывают концерты удачные и неудачные? Не потому, что ты слажал и не сыграл правильных нот, а потому, что это чувство или возникает, или нет. Это какие-то невидимые флюиды. Причем я уже несколько раз обращал внимание, что, допустим, у меня с Лехой может возникнуть вот это чувство драйва, а у барабанщика в это время его нет. Или наоборот: ритм-секция «качает», а я никак не могу войти в это состояние. И никто не знает, отчего зависит этот напор. Но абсолютно точно не от класса игры — музыканты могут быть средними, но сыгранными, притертыми друг к другу.
В октябре 1995-го, спустя немногим более года с момента создания группы, музыкальный обозреватель «Комсомольской правды» Леонид Захаров, весьма строгий в своих оценках, напишет, что с Чижом играет «едва ли не лучшая рок-группа (язык не поворачивается назвать ее аккомпанирующей)».
Уже через четыре дня после прихода Владимирова пока что безымянный бэнд засел в студии «Мелодии» у Юрия Морозова,
