сказал я вынужденно. Он подчинился приказу. В народе распространился слух о том, что на территории области намечается открытие крупного испытательного полигона. Мы умело организовали «утечку» в прессу секретных, но соответствующих действительности сведений, свидетельствующих о высоком росте заболеваемости раком в Семипалатинском регионе. Республиканский КГБ сообщал Центру, что слух набирает обороты и усиливается протестное настроение, что возможны многочисленные митинги в Талды-Кургане, Алматы. Мы отправляли в Москву тревожные сообщения о том, что если так будет продолжаться, то возможно повторение Желтоксана 1986 года, но уже в общереспубликанском масштабе. Первый секретарь Семипалатинского обкома партии Кеширим Бозтаев 20 февраля 1989 года направил в Москву на имя М. Горбачёва шифрованную телеграмму. Этот вопрос был предварительно согласован со мной. Известный семипалатинский писатель Медеу Сарсеке вспоминал: «Я в тот день был в доме друга Кеширима Бозтаева и сам стал свидетелем этого события. Это было в конце февраля, он позвонил мне и пригласил к себе. Вижу, и он сам, и жена Кульзия были без настроения. Поинтересовался, в чем дело, но путевого ответа не получил. Вдруг громко затрещал правительственный телефонный аппарат, стоявший в кабинете на краю письменного стола. Кеширим поднял трубку и только произнес: “Добрый вечер, Геннадий Васильевич”, как с той стороны послышались крик Колбина “Кто ты такой?” и возмущение по поводу телеграммы Бозтаева, отправленной им в Москву без согласования. Я не выдержал, вышел в коридор и вернулся, когда разговор закончился. Друг мой все молчал. Через некоторое время телефон вновь ожил. В этот раз звонил Нурсултан Назарбаев. Из разговора Кеширима с ним я понял, что Нурсултан Абишевич будет защищать его до конца. Потом, когда сели за стол, Бозтаев сказал, что писал телеграмму в Москву, просил, чтобы об этом я никому не говорил. Действительно, в то время никто не должен был знать о произошедшем».
Да, когда вопрос был поставлен ребром, то есть специально обсуждался в парламенте, областное руководство дало согласие на проведение двух дополнительных взрывов. Потому что за это было обещано выплатить серьезную компенсацию. В телесериале «Полигон» обо всем этом повествуется. Правда, это не документальная лента, в ней есть и авторская фантазия. Все же не совсем логично показывать Бозтаева как свернувшего со своей линии. Он всегда думал об интересах жителей области, многострадального народа. С другой стороны, не могу не сказать и о том, что наше согласие даже на один взрыв могло выглядеть как примиренчество перед Москвой, поколебать нашу принципиальность. Народ мог неправильно понять нас.
О той телеграмме возникало немало разных разговоров. Некоторые преувеличивают, что там выдвигается прямое требование закрыть Семипалатинский полигон. Другие ослабляют содержание до просьбы о переводе полигона в другое место. А истина лежит посередине. Для раскрытия вопроса приведу узловой момент документа: «Партийные комитеты области проводят большую разъяснительную работу среди населения. Обком партии, озабоченный сложившейся ситуацией, просит ЦК КПСС поручить соответствующим министерствам и ведомствам временно приостановить или резко сократить частоту и мощность взрывов, а в дальнейшем перенести ядерные испытания в другое, более приемлемое место».
Как видно, в телеграмме не говорится о закрытии полигона. В ней просится о временном приостановлении взрывов, снижении мощности, рассмотрении возможности передислокации полигона. Разве этого мало? Нет, конечно. В тех условиях не было смысла требовать большего. Главное – мы сумели забить тревогу. И голос наш был услышан в нужном месте.
В конце концов Москва была вынуждена отказаться от проекта. Полигон оставили без расширения, но испытания продолжались. Испытательная площадка составляла 18,5 тысячи квадратных километров, а общая используемая земля – 304 тысячи квадратных километров. Пришел конец и нашему терпению.
В ходе очередного взрыва зимой 1989 года в атмосферу распространились радиоактивные вещества.
Нет сомнения, что подобное случалось и раньше. А то, что это повторилось после чернобыльской трагедии, вовсе вывело нас из себя. Зарубежные средства массовой информации раструбили об этом в ту же ночь. Нам как раз это и надо было. Что интересно, именно в тот день Олжас Сулейменов как кандидат в депутаты союзного парламента должен был выступить в прямом эфире телевидения. Он баллотировался в депутаты от города Алматы. Олжас терял надежду, что может быть избран от города, и сильно расстраивался. На следующий день, 28 февраля, перед зданием Союза писателей Казахстана состоялся митинг, которым руководил Олжас Сулейменов. Созданное Олжасом, поддерживаемое нами общественное движение «Невада – Семипалатинск» проделало большую работу. Сам Олжас позднее отказался от участия в выборах по Алматы и, говоря по правде, сделал это из-за отсутствия иного выхода. Шансов быть избранным у него было мало. Его соперником стал рабочий Алматинского завода тяжелого машиностроения, который являлся центром избирательного округа. И жители больше поддерживали его. Он опережал Олжаса.
Противники старались представить О. Сулейменова как настоящего националиста. После книги «Аз и Я», речи на митинге перед зданием Союза писателей было нетрудно выставить его в таком свете. Убедившись, что ему не удастся избраться депутатом по Алматы, он приходил ко мне советоваться. Я сказал, чтобы он баллотировался от Семипалатинского региона, чтобы главной темой предвыборной программы выбрал проблему полигона. Об этом также повествуется и в книге Кеширима Бозтаева «Семипалатинский полигон»: «Избираемый от Алматы Олжас попал в трудное положение. Председатель Совета Министров Н. А. Назарбаев, позвонив мне по телефону, рассказал о ситуации и попросил, чтобы О. Сулейменов баллотировался в депутаты от Семипалатинской области. «Сулейменов вам поможет. Станет хорошим помощником в борьбе с полигоном», – сказал Нурсултан Абишевич».
Джонатан Айткен в своей книге «Казахстан. Сюрпризы и стереотипы» говорит: «Благодаря закулисной игре Назарбаева Сулейменов стал кандидатом и был избран». Что ж, пусть говорит. Суть моей «закулисной игры» состояла в том, что я лишь указал ему верный путь прохождения в депутаты. Нет нужды говорить о том, что, баллотировавшись от Семипалатинского региона, пламенный поэт, сумевший во весь голос говорить о судьбе земли, страны, добился не просто победы, а торжественной, славной победы.
Несмотря на то что власть республиканского, союзного руководства еще была в силе, поддержка движения имела важное значение, ибо без такой поддержки любые антиядерные мероприятия могли быть жестко подавлены. Активность движения «Невада – Семей», известность Олжаса Сулейменова существенно помогли мне направить общественное мнение в республике на подготовку закрытия Семипалатинского ядерного полигона. Слова Олжаса: «Мы думали, что на нашей земле царит мир, но, оказывается, более сорока лет там идет война. Название этой войны – тихая атомная война против собственного народа…» – передавали, пусть и с присущей поэту эмоциональностью, но суть дела.
Теперь я решил поднять проблему полигона на союзном уровне.
Сделать это мне позволил мандат депутата
