воспоминаний Надежды Вольпин: «<…> Женя Шор, как ее зовут в нашей семье, подходит ко мне возмущенная: «Надя, что это? Я видела вас вчера с Есениным! Мы все, все должны от него отвернуться. Все его друзья евреи, все просто порядочные люди: русский советский поэт, как какой-нибудь охотнорядец…»
В 30-е годы Евгения Давыдовна с дочерью уехала из страны. Обосновалась в Бельгии. Дочь Ирина закончила там Университет. Скончалась Евгения Давыдовна (Шор) Шершеневич в 1940 году, в возрасте 50 лет.
Голодные поэты, все без исключения, мечтали о славе, и готовы были выступать бесплатно. Мечты Федора Евсеевича Долидзе были земными и более доступными, ведь он обладал феноменальными организаторскими способностями, легко придумывал все новые и новые схемы личного обогащения. Поэты, в числе которых были Василий Каменский, Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Вадим Шершеневич, решили создать профессиональную организацию поэтов, но такое серьезное дело требовало опыта. Обратились к Долидзе – оранизатору от Бога! Еще в царское время он ловко устраивал гастроли по стране Александра Куприна с чтением рассказов, в славе поэта Игоря Северянина была солидная доля заслуг Федора Евсеевича. Например, на вечере избрания «короля поэтов» в Политехническом зрителям, помимо билетов, выдавали и талончик для голосования, а газетчики – проныры – утверждали: у Игоря Северянина талончиков оказалось больше, чем проданных билетов! Долидзе охотно принял участие в создании СОПО, был избран членом Президиума. Его портрет и кипучую деятельность неплохо обрисовала Нина Серпинская, не слишком удачливая поэтесса того времени: «Долидзе, высокий, легко гнущийся, с длинными оргутанговскими цепкими руками, закатывающимися черными глазами, весь, будто черная лежалая маслина, покрытый темной маслянистостью, учуял все причины, рождающие «кафе с поэзией», и решил создать более прочную базу для своего благополучия. Кафе возникали, казалось, мгновенно, за одну ночь, как грибы, и быстро – полгода, год спустя лопались, ликвидировались: не было твердой руки, крепких экономических корней, все устраивалось <…> на живую нитку. В иное время Долидзе, вероятно, содержал бы небольшую, не совсем приличную гостиницу или перевозил бы в Константинополь новых наложниц для султанского гарема. Сейчас, после революции, после объявления равноправия женщин, ничем «таким» заниматься нельзя. Он решил наживаться на голоде, холоде, бесприютности поэтов и поэтесс. На организационном собрании в его квартире собралось человек восемь-десять, учредивших Всероссийский союз поэтов.
Мы давали творческие силы, Долидзе нанимал помещение, заведовал буфетом, обслуживающим персоналом, входной платой и т. д.».
14 ноября 1918 года в квартире Федора Евсеевича Долидзе на Тверской улице, в доме № 29 состоялось первое собрание профессионального Всероссийского союза поэтов, на котором приняли Устав, утвержденный 16 декабря 1918 года. Вадим Шершеневич – первый председатель Союза – мечтал об организации поэтов разных направлений вне политики, но на первом же заседании 14 ноября разгорелись споры на тему: контрреволюционер ли Константин Бальмонт?!
Тверская, дома 9 и 11
В 1920 году Долидзе обвинили было в устройстве платных вечеров с корыстной целью, Коллегия по борьбе с контрреволюцией постановила конфисковать у Долидзе миллион рублей и устранить от службы в Центропечати, где он заведовал лекционно-концертным отделом, а также лишить его права устраивать платные вечера, лекции и концерты. Спустя год Долидзе вновь устраивает вечера и признается Центральным институтом политехнических знаний «Лучшим устроителем и организатором»! Даже всесильная ЧК оказалась не властна над ним.
В первый же месяц в члены Союза записались 150 человек. Эстраду финансировал Долидзе. Выступления поэтов ежевечерне: с 16 до 23 часов.
Не вспомнить Федора Евсеевича Долидзе, колоритного деятеля литературной жизни 20-х годов XX века, было бы несправедливо, тем более, что Сергей Есенин и его окружение постоянно бывали на Тверской, 29. Трудность поиска адресов этого отрезка в том, что в 30-х годах главная улица столицы была расширена и реконструирована. Нумерация домов изменена. Часть зданий снесена. Часть старых домов отодвинута с красной линии в глубь квартала. Часть старых домов встроена в новые здания. Пример – гостиница «Дрезден», которую включили в массив дома № 4 на Тверской улице. В списке снесенных зданий в процессе реконструкции дома № 29 нет. Удалось вычислить местоположение этого дома до реконструкции: между Брюсовым и Леонтьевским переулками.
Дома, расположенные во дворе дома по Брюсову переулку, 7
Предположительно, дом относился к постройкам усадьбы Костеревых, от которой к середине 20-х годов оставалось 6 строений. Остатки постройки во дворе дома (Брюсов, переулок, дом7) рядом с Храмом Вознесения Словущего. Но, что более вероятно, это дом – бывший флигель усадьбы Гудовичей, встроенный в дом 11 на Тверской. Интересный это участок, скрытый за домами 9—11 по Тверской улице. Все пространство между этими монументальными зданиями застроено двух- и трехэтажными домиками второй половины XIX века. Если попасть под арку Дома композиторов в Брюсовом переулке, можно увидеть много интересного: строения расположены хаотично – вдоль и поперек, образуя своеобразный лабиринт. Дом 29, ау!!!
Однажды Сергей Есенин пришел в «Стойло Пегаса» и взволнованно рассказал, как в одном монастыре красноармейцы попросили приюта для своих раненых и обмороженных товарищей. Монахи приняли их, а потом выдали белогвардейцам, и сами участвовали в их убийстве. Мотя Ройзман, живший некогда на Ивановской горке с родителями, вспомнил, как монашки Ивановского монастыря, скрывая свой грех, передавали новорожденных младенцев в Воспитательный дом, удобно расположенный неподалеку, на Солянке, 12. Слово за слово, и вот уже в конце мая 1920 года в полночь собирается отряд мстить служителям культа: Шершеневич, Есенин, Мариенгоф, Колобов, Николай Эрдман, художник Дид-Ладо с ведром краски и кистями в руках, Грузинов, Кусиков и Мотя Ройзман со стремянкой. Акт мести заключался в росписи Страстного монастыря четверостишием Сергея Есенина:
Вот они, толстые ляжки
Этой похабной стены.
Здесь по ночам монашки
Снимали с Христа штаны.
Почему именно Страстному монастырю решили мстить поэты, а не Ивановскому – не совсем понятно. Имажинисты умудрились свой акт вандализма совершить под присмотром любопытного милиционера, что их особенно веселило. Милиционер стоял на часах. Отгонял зевак. Рано утром площадь возле Страстного монастыря была запружена народом. Белая краска въелась в кирпич.
Современники свидетельствовали, что Страстной монастырь, основанный в 1654 году и снесенный в 1937-м, был необычайно красив. Окрашен в нежно-сиреневый цвет.
Летом 1920 года Мотя Ройзман был включен в состав отряда по охране центрального правительства Советской республики с семьями на даче в Тарасовке. Мотя развлекал бойцов отряда чтением стихов. Читал, конечно, и стихи Есенина, подражая его
